"Ой, какой противный!" - воскликнула Мария с явным облегчением: она была готова к худшему.

"Ну, держись!" - весело закричал один из охотников, и все приободрились.

"Похоже, что это маленький сега1ояаигияЬ - сказал профессор Ингирами, овладевший собой настолько, что у него вновь проснулся интерес к научным проблемам.

Чудовище и впрямь оказалось не таким уж страшным: чуть больше двух метров в длину, голова, похожая на крокодилью, но покороче, шея, вытянутая, как у ящерицы, раз дутое туловище, небольшой хвост, и вдоль спины что-то вроде мягкого, покрытого слизью гребешка. Но не столько скромность размеров животного, сколько скованность его движений, вид пергаментно-землистой, с зеленоватым оттенком кожи и дряблого туловища развеяли страхи. Все вместе являло собой картину невероятной старости. Если это и был дракон, то дракон дряхлый, почти умирающий.

"Получай!" - с издевкой крикнул один из охотников, стоявший над входом в пещеру, и, метнув в животное камень, угодил ему прямо в череп. Отчетливо послышалось глухое "тук", словно ударили по тыкве. Мария вздрогнула от отвращения.

По-видимому, удар был недостаточно сильным. Оторопевший дракон несколько мгновений оставался неподвижным, потом повел шеей и помотал головой - наверное, от боли. Челюсти его то открывались, то закрывались, так что был виден частокол острых зубов, но голоса он не подал.

Затем дракон двинулся по галечнику к козе.

"Эй, тебе, кажется, шею свернули?" - крикнул со смехом граф Джерол, вдруг утративший свою надменность.

Предвкушение скорой расправы с животным переполняло его нетерпеливой радостью.

Выстрел из куливрины, сделанный метров с тридцати, оказался неудачным. Он разорвал неподвижный воздух и унылым многократным эхом раскатился среди обрывистых склонов, на которых образовалось множество маленьких осыпей.

Но тут же последовал второй выстрел: пуля попала чудовищу в заднюю лапу, и из нее потекла струйка крови.

"Смотри, как он пляшет!" - воскликнула прекрасная Мария, тоже захваченная жестоким зрелищем.

Мучаясь от боли, животное и впрямь завертелось на месте, вздрагивая и жалобно ковыляя.

Раздробленная лапа волочилась, оставляя на гальке полосу черной жидкости.

Наконец рептилия добралась до козы и вцепилась в нее зубами. Когда дракон уже начал отходить назад, граф Джерол, желая продемонстрировать свою храбрость, подошел к нему поближе и примерно с двух метров разрядил карабин в голову животного.

Тут из пасти чудовища вырвалось что-то вроде свиста. Казалось даже, что оно старается сдержаться, подавить в себе ярость, не кричать в полный голос; была какая-то неведомая людям причина, заставлявшая его терпеть эту муку. Одна из пуль попала ему в глаз. Выстрелив, Джерол отбежал назад, полагая, что дракон тут же свалится и испустит дух. Но животное не упало замертво, его жизнь казалась такой же неугасимой, как горящая смола. Со свинцом в глазу, чудовище спокойно пожирало мясо, и было видно, как при каждом глотке раздувается его шея. Потом дракон отступил на зад, к подножию скалы, и стал карабкаться по стенке сбоку от входа в пещеру. Как ни старался он уйти от опасности, быстро ползти он не мог: земля то и дело осыпалась у него под лапами. Купол неба был чист и прозрачен, солнце быстро подсушивало следы крови.

"Совсем как таракан в тазу", - тихо, ни к кому не обращаясь, пробормотал губернатор Андронико.

"Что ты сказал'?" - спросила его жена.

"Ничего, ничего", - ответил он.

"Интересно, почему он не уходит в пещеру?" - заметил профессор Ингирами, старавшийся дать научное обоснование всему увиденному.

"Боится, наверное, попасть в западню", - высказал свое предположение Фусти.

"Скорее всего он просто ошалел. И не надо приписывать ему способность мыслить".

"Ceratozaurus... Нет, это не ceratozaurus... Сколько раз мне приходилось воссоздавать их для музеев!.. Ceratozaurus не такие. Где у него хвостовые шипы?"

"Он их прячет, - откликнулся Ингирами.
– Смотри, какое у него раздутое брюхо, да и хвост он поджимает, вот шипов и не видно".

Они продолжали беседовать, как вдруг один из охотников, тот, что сделал второй выстрел из куливрины, бросился бегом к площадке, где стоял Андронико, явно намереваясь покинуть остальных.

"Ты куда? Куда?
– крикнул ему Джерол.
– Стой на своем месте, пока мы тут не кончим".

"Я ухожу, - твердо ответил тот.
– Не нравится мне вся эта история. По-моему, это не охота".

"Что ты хочешь этим сказать? Струсил, так признайся".

"Нет, синьор, я не струсил".

"А я говорю тебе - струсил, иначе бы ты остался на своем месте".

"Я не струсил, повторяю еще раз. А вам должно быть стыд но, синьор граф".