Первым делом графа и Дедулю кормить пришлось — что значит для двух здоровых мужчин фунтик пирожков? Потом его с теткой Тиберией знакомили — и оказалось, что бывала тетка на севере, как раз в Дундагском графстве, и даже припомнила графского деда, который смолоду ей, тетке, внимание пытался уделять…

Жилло оттягивал важный разговор — хотелось, чтобы приняли в нем участие все заинтересованные лица. А одним из самых заинтересованных он считал Денизу.

Так что поздно вечером, когда последнего хмельного гостя выставили из погребка, занавесили там окна под самым потолком, ведущие на улицу, и устроили военный совет. Последней явилась Дениза — кухонных дел, известно, не переделаешь… И была она в таком настроении, что близко не подходи.

Мака и детей, не доверяя их юным годам, на совет не допустили.

— Собрались мы тут, уважаемые равноправные братцы и сестрицы, — Жилло слегка поклонился Денизе и тетке Тиберии, — чтобы решить, как же нам дальше жить. В Кульдиге скоро совсем скверно будет, потому что идет от Коронного замка настоящая зараза. Я знаю, что за вредитель там засел, знаю также, чего он хочет и на что он способен.

— Похоже, и я знаю этого вредителя, — вставил молодой граф. — Зовут его Исидор Талс. Это он меня к смерти приговорил, остальные только кивали. Но он же потом и приговор отменил.

— Приговор он отменил, чтобы вас с принцессой Аморой использовать как приманку, — сказал Жилло. — Ваша светлость сама знает — стоило выйти из Коронного замка, как стая шпионов по следу вашей светлости пошла. Так ведь?

— Так, — согласился Иво оф Дундаг. — И передавали меня шпионы с рук на руки, как некое срочное послание. А наглости у тех шпионов сперва было — дальше некуда. Ведь они совсем открыто за мной шли.

— Что же их вразумило? — полюбопытствовал Дедуля. — Расскажите, ваша светлость, может, и нам пригодится?

— Право, не знаю, пригодится ли… Когда я к думскому лекарю сразу из Коронного замка направился, он меня даже принять не пожелал. И неудивительно — ложное свидетельство против меня сделал. Так что вынес мне кто-то из слуг мое имущество и лошадей вывел. Взял я лошадей и пошел искать ночлег. А города я не знал и сейчас не знаю. Пока бродил — все ночлежные заведения позакрывались. И остался я на улице с двумя лошадьми со своим рыжим и с твоим, Жилло, гнедым. Про тебя, разумеется, тоже ничего не знал… И нога разболелась. Я ведь хоть и удачно на карету спрыгнул, а колено малость повредил.

Тут граф назвал по-латыни ту именно связочку, которую повредил.

— Где же вы, ваша светлость, переночевали? — прямо расстроился Жилло. — И не столкнулись ли на ночных улицах с кабаном-оборотнем?

— Вот именно с ним я и столкнулся! Кони на дыбки вскинулись, гнедой сразу к нему задом повернулся и копытами как двинет! Кабан отлетел, но сразу на ноги вскочил. И знаешь, что норовит? Меня от лошадей отсечь! А они перепугались, мечутся, а держу я их на длинных поводьях… Хлебнул я страха…

— Как же вы спаслись, ваша светлость? — загалдели братцы-воришки. Не кот ли выручил?

— Какой еще кот? — удивился граф. — Выручила меня девица. Я и поводья выпустить боюсь, и удержать лошадей не могу, да еще оружия у меня никакого. А шпионы, что за мной шли, как в воздухе растаяли. И вдруг, вообразите, отворяется наверху окно и оттуда что-то вылетает, и кабану на голову… Кабан встал, как вкопанный, башкой трясет, даже взвизгнул как-то по-поросячьи… Я голову поднял — а в окне девица. В одной руке эта девица светец держит, голова у нее платком замотана, а в другой руке…

Тут молодой граф замолчал и почему-то покраснел.

— Так что же у нее в другой руке-то было? — спросил Жилло. — А, ваша светлость?

— Может я и ошибся… — граф провел ладонью по лицу, как будто это могло убрать краску со щек. — Но больше всего это походило на ночной горшок…

— Отважная, однако, девица, — похвалил Дедуля. — Нам как раз такая в хозяйстве нужна. Малыш, вон, жениться хочет. Вы, ваша светлость, ее при встрече признали бы?

— Как не признать? — усмехнулся граф. — Сколько живу, такого носа не видывал.

И показал пальцами примерно с полфута.

— Лиза! — воскликнул Жилло. — Да вы же ее знаете, ваша светлость! Она же у лекаря служила!

— Еще не хватало, чтобы я на лекарских служанок внимание обращал! — укоризненно сказал граф слуге. — Ты все-таки думай, Жилло, что говоришь…

— А не мешало бы иногда… — встряла тетка Тиберия. — Бывает, что и от них польза. А ну как не открыла бы Лиза окошко? Что тогда?

— Ничего хорошего, — ответил за графа Малыш. — Да, это было бы неприятно…