Поэтическія поврья переходятъ непосредственно въ басни, притчи или иносказанія; не мене того, по невжеству иногда принимаются въ прямомъ смысл и многіе врятъ слпо тому, что придумано было для одной забавы. Къ этому числу принадлежатъ: поврье о томъ, что медвди были нкогда людьми, къ чему конечно подала поводъ способность медвдя ходить на двухъ ногахъ и поступь его, всей плюсной, по-человчьи; люди эти жили въ лсу ни съ кмъ не знались и были не хлбосольны, не гостепріимны. Однажды зашелъ къ нимъ какой-то благочестивый старецъ, постникъ и сухоядецъ, и постучавшись тщетно сподрядъ у всхъ воротъ прошелъ все село изъ края, въ край, отрясъ прахъ съ ногъ своихъ и проклялъ не добрыхъ хозяевъ, велвъ имъ жить отнын въ берлогахъ. Собака, по такой же сказк, также была человкомъ; но обращена въ пса за обжорливость свою. Пчела просила себ смертоносное для человка жало; оно дано ей, но только съ обратнымъ условіемъ: оно смертоносно для нея же самой. Извстный древній мудрецъ, начальствовавшій всми животными, послалъ ворону, которая случилась у него на встяхъ, чтобы она привела лучшаго пвчаго: старику хотлось уснуть подъ сладкія псни. Но онъ уснулъ, не дождавшись псенъ, и проснулся въ испуг отъ страшнаго карканья; ворона привела ему цлое гнздо вороненковъ, извиняясь тмъ, что лучшихъ пвчихъ нельзя было сыскать во всей поднебесной. Есть даже нсколько длинныхъ и довольно складныхъ сказокъ, принадлежащихъ сюда же, какъ напр., сказка о Георгіи храбромъ и о волк; Езопова басня о кур и лис, которая извстна едва ли не у всхъ народовъ; равно и сказка о Лис Патрикеевн, которая морочитъ волка, медвдя и многихъ другихъ животныхъ, промышляя на ихъ счетъ. Эта замчательная сказка, отысканная въ древнихъ рукописяхъ на французскомъ и нмецкомъ языкахъ, живетъ донын въ преданіяхъ всхъ почти европейскихъ народовъ и пересказывается между прочимъ также у насъ, на Руси и на Украйн, съ небольшими только отмнами противъ той, которую обработалъ Гете.

Есть поврье или разсказъ о томъ, что означаютъ видимыя на лун пятна: туда посажены навсегда братоубійца и жертва его, въ томъ самомъ положеніи, какъ преступленіе было совершенно: и воображеніе народа видитъ на лун двухъ людей, изъ коихъ одинъ закалываетъ другаго вилами. Другіе увряютъ, что это Каинъ и Авель.

О ласточкахъ говорятъ, что он чириканьемъ своимъ предостерегали Спасителя отъ преслдователей Его, а воробьи продали Его, крича: живъ, живъ, за что у воробьевъ ноги связаны невидимыми путами и птица эта не можетъ переступать, а только прыгать. Есть также преданіе, что ласточки крали у Римлянъ гвозди, коими распинали Христа, а воробьи отыскивали ихъ и опять приносили. Поэтому ласточекъ, по народному мннію, гршно бить или разорять ихъ гнзда.

О гром говорятъ, что это Илья пророкъ здитъ по небу въ огненной колесниц, поражая стрлою діавола, а тотъ прячется за людей. Суевріе это подтверждается частью находимыми въ песчаныхъ мстахъ громовыми стрлами, похожими съ виду на минералъ, извстный подъ названіемъ чортовъ палецъ. Дло въ томъ, что отъ удара молніи въ песокъ дйствительно онъ сплавляется, въ вид сучковатыхъ сосулекъ. Стрлы эти между прочимъ окачиваются водой, коею поятъ больныхъ, отъ колотья. Зеркало, какъ дивная для простолюдина вещь, подало раскольникамъ поводъ къ особой сказк: какой-то пустынникъ, не устоявъ противу соблазна діавола, возмечталъ о себ столь нелпо, что вздумалъ свататься на какой-то царской дочери. Царевна, по двичьимъ причудамъ, отвчала: если онъ достанетъ мн ту вещь, которую по всему царству не могли найти, вещь, въ которую бы я могла видть себя чище чмъ въ вод, то выйду за него. Пустынникъ пошелъ стараться и наткнулся путемъ на порожнюю избушку, въ которой чортъ отозвался ему, сказавъ, что попалъ въ рукомойникъ, запертъ и заговоренъ въ немъ какимъ-то старикомъ, и что готовъ отслужить какую угодно службу тому, кто его выпуститъ. Порядившись съ нимъ на ту затйливую вещь, которую требовала царевна, пустынникъ снялъ деревянный крестъ, которымъ накрытъ былъ глиняный висячій рукомойникъ; чортъ выскочилъ, встряхнулся, сдлалъ и подалъ старику зеркало, которое этотъ отнесъ царевн. По словамъ нкоторыхъ, онъ женился на ней но былъ наказанъ тмъ, что видлъ всюду двойника своего, который не давалъ ему ни днемъ, ни ночью покоя и замучилъ его до смерти; а по словамъ другихъ, старикъ покаялся до свадьбы, смирился и ушелъ навсегда опять въ пустыню. По сей причин у раскольниковъ и понын зеркало есть вещь запрещенная созданная діаволомъ.

Въ мстахъ, гд есть мамонтовыя кости, жители не знаютъ и не могутъ постигнуть, чтобы это были остатки допотопнаго животнаго; а потому и сложили повсть о подземномъ слон, который живетъ и роется всегда подъ землей какъ кротъ, никогда не выходитъ наружу, а только по смерти своей случайно попадается, потому что земля изрыгаетъ кости его. Преданіе о волотахъ или великанахъ и о находимыхъ костяхъ ихъ, безъ всякаго сомннія, также основано на ископаемыхъ костяхъ различныхъ животныхъ.

Бда не по лсу ходитъ, по людямъ, а какъ пойдетъ бда, растворяй ворота, никогда-де одной бдой не кончится. Это поврье основано на случайностяхъ, служившихъ поводомъ къ изобртенію его. Но есть кром того поэтическое поврье въ бдовиковъ, несчастныхъ на вс руки, или бдокуровъ; къ чему бы такой человкъ не прикоснулся, отъ этого ожидаютъ только худаго; его жалютъ, его не хотятъ обидть, но всякъ самъ себ ближе, и бдняка не мене того выпроваживаютъ за порогъ, если онъ куда зайдетъ, не держатъ въ одной рабочей артели, не даютъ никуда приткнуться, даже не смютъ подать помощи, опасаясь вреда для себя и для другихъ. Жалкое заблужденіе это такъ упорно, что его иногда ничмъ нельзя побдить.

Привязанность къ праддовскимъ обычаямъ, отъ коихъ такъ трудно отстать народу, и страсть рядиться и красоваться, подавали въ купеческомъ сословіи нашемъ поводъ къ забавнымъ явленіямъ: такъ напр., купчиха, не устоявшая противу искушенія одваться заживо въ нмецкое платье, успокоивала совсть свою завщаніемъ, чтобы ее похоронили въ русскомъ сарафан.

Въ числ сказокъ о нечистомъ, находимъ также опредленіе различія между многими именованіями его: чортъ смущаетъ, бсъ подстрекаетъ, дьяволъ нудитъ, сатана творитъ лживыя чудеса, для соблазна.

Есть сказка о блаженныхъ островахъ Макарійскихъ, гд сытовыя рки, кисельные берега, или молочныя рки, медовые берега; двка выйдетъ, однимъ концомъ коромысла ударитъ, готовый холстъ подънетъ; другимъ зачерпнетъ, нитки жемчугу вытянетъ; стоитъ тамъ и береза золотые сучья; и корова, на одномъ рогу баня, на другомъ котелъ; олень съ финиковымъ деревомъ на лбу, и птица сиринъ, иначе райская, перья непостижимой красоты, пніе обаятельное, ликъ человческій, и пр.

Поврье о неразмнномъ или неизводномъ рубл, который можно достать у нечистаго, продавъ ему на перекрестк въ полночь жаренаго въ перьяхъ гусака, разсказывается различнымъ образомъ и принадлежитъ къ тмъ же сказочнымъ вымысламъ, принимаемымъ тутъ и тамъ за наличную монету, и также распространено у различныхъ народовъ, напр., въ Германіи.

Въ числ такъ называемыхъ лубочныхъ картинъ, которыя нын уже начинаютъ длаться рдкостью и безъ цензуры не печатаются, есть, кром изображенія помянутаго сирина, извстная космографія, гд расписаны вс баснословныя, сказочныя страны, люди съ песьими головами, блаженные острова Макарійскіе и много другихъ чудесъ. Объ этомъ лист была помнится когда-то статья въ «Телеграф». На другомъ лист находимъ мы изображеніе людей дивныхъ или дикихъ, найденныхъ Александромъ Македонскимъ внутри горъ Рифейскихъ: это люди одноногіе, трехрукіе, одноглазые, двуносые и пр. Вс они выходятъ на встрчу герою-побдителю, коему предшествуетъ пшій ратникъ въ полномъ вооруженіи.

Всмъ извстно довольно загадочное явленіе, что въ Москв нтъ сорокъ; народное поврье изгнало ихъ за 40 верстъ изъ Москвы; но он есть гораздо ближе, хотя, сколько мн извстно, никто не видалъ, чтобы сорока залетала въ самую Москву. На это сложено нсколько поэтическихъ сказокъ; Москва основана на томъ мст, гд убитъ бояринъ Кучка; его предала сорока неумстнымъ сокотаньемъ своимъ, когда онъ спрятался подъ кустомъ; онъ ее проклялъ умирая и сороки исчезли оттуда навсегда. Другіе говорятъ, что сорока унесла съ окна послдній кусокъ сыра у одного старца, угоднаго небесамъ; онъ ее проклялъ за это и изгналъ изъ округа.