Время от времени она оглядывалась, наблюдая сквозь проём за собой и Нламинером, но "там" ничего особенного не происходило. В любом случае наблюдать за собой со стороны - необычайно впечатляющее зрелище.

– Я полагаю, что теперь можно поговорить.

Голос был глубоким, раскатистым, не принадлежал ни одной из известных ей рас. Она оглянулась в поисках говорящего, но никого рядом не заметила. "Там", на маяке, она устроилась удобнее за столом.

– Кто говорит?
– спросила Рисса. Её собственный голос также оказался глубоким, вибрирующим, гораздо мощнее, чем прежде.

– Это не имеет значения, - ответил собеседник.
– Пока не имеет. Мне нужно от тебя одно небольшое обещание.

Рисса молчала.

– Мне нужно, чтобы ты помогла своему...
– голос помедлил, словно подбирал слово, - спутнику оказать мне одну небольшую, но весьма существенную услугу.

– Почему бы тебе не показаться?

– Не могу, - ответил голос, как показалось Риссе - с грустью. Кроме того, это противоречит тем условиям, что я...
– снова пауза. Должен соблюдать.

– Что это за услуга?
– поинтересовалась Рисса.
– И зачем, собственно, я должна ему помогать?

– У вас обоих редкое сочетание очень необходимых мне качеств. голос словно бы приблизился. Рисса осмотрелась - никого.
– Впрочем, если вы окажетесь слишком строптивыми, - нотки угрозы прозвучали в голосе, - то я подожду кого-нибудь ещё.

– Кого-нибудь ещё, - повторила Рисса.
– А что будет тогда с нами?

Ответа не последовало.

– Что будет с нами?
– повторила Рисса.

Зал словно взорвался перед её глазами. Она была в знакомом ей месте, в одном из коридоров Храма Нааты на Розовом острове. Странные, несуразные признаки упадка предстали её глазам. Коридоры обветшали и были давно не убраны. Шаркающие шаги вокруг были неуверенными, словно принадлежали либо тяжело больным, либо старым существам. Она провела рукой по стене. Под густым покровом паутины открылась руна Нааты, знак Обновления. Знак сильно искрошился и распадался от прикосновения.

Рисса машинально прижала руку к своему амулету, одновременно знаку её положения в иерархии культа. Амулет был прохладен и не походил на действующий. Холодок прополз по животу, мысли немедленно спутались. Во имя всех богов, что здесь случилось?

Она поспешила вперёд, к главному проходу, что вёл к святая святых Храма - Залу Моста. По пути она замечала другие удручающие признаки запустения. Календарные надписи утверждали, что прошло несколько месяцев с того дня, как она получила просьбу навестить старый маяк и исследовать, что там происходит.

Зал Моста был переполнен. Там и сям стояли, сидели, лежали Хансса, - словно весь остров попытался поместиться здесь. Все они были необычайно, невероятно стары. Странно было, что они ещё живы!

Воздух в Зале был отвратительным, - смрад разложения витал вокруг, словно все присутствующие гнили заживо. Не видя вокруг себя ничего, охваченная ужасом Рисса попыталась протиснуться к центральному возвышению, где надлежало находиться Старшему жрецу. Там стоял какой-то старик, в регалиях Старшего жреца, но поза его была бессильной, а взгляд - тусклым.

– Что случилось?
– спросила Рисса. Голос был дрожащим, неуверенным. Старик поднял глаза.

– Вернулась, - сказал он едва различимым голосом, переходящим в шипение. Он что, тоже болен?

– Вернулась, чтобы наблюдать гибель своих соплеменников, отозался кто-то позади.
– Довольна ли ты тем, что видишь?

Рисса закрыла глаза руками, но звуки и запахи продолжали её преследовать. Всё вокруг смолкло. Все смотрели на неё, но хранили молчание.

– Нет больше Хансса, - продолжал жрец (бывший жрец?), сверля её взглядом.
– Никто из Хансса уже не сможет отложить ни одного яйца. Наш бог изгнан, а сами мы прокляты. Может, ты скажешь, за что?

Рисса молчала. Она пыталась сосредоточиться на том, что всё это наваждение, но всё происходящее имело невыносимый теперь признак реальности, и ни одна её попытка проснуться не помогала.

– Знаешь, - ответил всё тот же незримый голос из-за спины.
– Она знает, - продолжил он.
– Мы все дорого заплатили за несправедливость. Что тебе стоило согласиться, перешагнуть через свою гордость?

Рисса задыхалась. Она увидела мёртвые, распадающиеся в прах глаза изваяния Нааты, осквернённые и разбитые священные изображения, осознала, как тяжело давит на неё осознание вины...

Вины?!

Он отняла руки от лица. Она была вновь в зале, позади открывалась дверь в настоящее, которое она недавно покинула, а перед глазами всё ещё стояло ужасное будущее, которое ей посулили...