И всё завершилось. Рисса вышла из-под укрытия и подошла к нему. Её прохладные пальцы прикоснулись к голове и ожог от призрачной руки перестал донимать дёргающей, назойливой болью.

– Ничего страшного, - донёсся до него голос.
– Дважды в день попасть под такое - не каждый выдержит. Ещё два дня отдыха, и будешь в полном порядке.

– Почему ты не нападала раньше?
– спросил он вяло. Боли не ощущалось, ощущалась только невероятная усталость. Должно быть, действие травяного напитка закончилось.

– Надо было бить наверняка, - ответили ему.
– А для этого нужно было выманить их всех наружу. Тебе это удалось.

– Тебе невероятно везёт, - добавила Рисса после того, как он уснул.
– Немногие пережили бы и один удар. Что ж, надеюсь, что ты поделишься своей удачей.

VII.

Ставни распахнулись и свежий воздух ворвался внутрь, разгоняя гарь и прогоняя остатки сна.

Нламинер поднялся с пола, щурясь и часто моргая. Рисса завтракала, сидя за столом. Её чешуя ещё не успела высохнуть от морской воды.

Он мысленно взвыл и пожелал, чтобы на этом острове водился хотя бы один заяц. Или сурок. Что угодно съедобное. Уж он бы выследил его! О боги, все сокровища Палнора за кусок хлеба!

Нламинер поднялся и заметил цепочку тёмных следов, ведущих от стола к двери. Принюхался. Пахло чем-то мерзким.

– Откуда это?
– указал он на пятна в величайшем удивлении.
– Я хотел сказать, доброе утро. Что здесь случилось ночью?

Рисса коротко рассказала о своей "встрече" с неизвестным, умолчав о втором своём видении. Нламинер осторожно подошёл к двери и выглянул наружу. Разумеется, там был коридор и мокрые следы, тянувшиеся от лестницы.

– Нда, - вздохнул он.
– У меня тоже был очень странный сон. Я,..
– он замер. Тёмная пелена опустилась где-то в глубине его памяти. Очень интересно. Я *помню*, что видел крайне странный сон, но не помню ни одной детали. Уже второй раз я забываю вещи, которые только что помнил. Как по-твоему, это нормально?

– Нет, - ответила она коротко.

– Всё время хотел спросить, - Нламинер сел рядом.
– Твоя магия может вернуть память?

– Иногда, - Рисса пожала плечами.
– Ты действительно хочешь, чтобы я попробовала?

Он выдержал взгляд её оранжево-зелёных глаз и покачал головой.

– Пожалуй, что нет, - ответил он, поджав губы.
– По крайней мере, не сейчас. Сейчас я хотел бы заняться вон той надписью, - кивок в сторону стола.
– Или есть другие предложения?

– Мы тщательно осмотрели только две комнаты, - ответила рептилия.
– Пока что мы не нашли ничего, что объясняло бы, почему нас заставили прибыть именно сюда. Кладбище разрушено, так что там мы ничего не узнаем. Подземный храм тоже разрушен.

– Храм?
– удивился Нламинер.
– Это был храм? Там, где водоём и ящеры? Чей же?

Рисса вздохнула.

– Надо заняться твоим образованием. Это был храм Андринкса, Властителя Времени. Правда, он скорее не зависит от времени, чем повелевает им. Так что гордись, у тебя в кармане лежит памятный знак от одного из величайших богов.

Нламинер покопался и извлёк ключ. Тот самый, с той памятной встречи у святилища близ Анлавена. За прошедшие годы ключ не утратил своей привлекательности.

Рисса осеклась.

– Я говорила о шарике, который ты подобрал. Откуда у тебя это?

Нламинер вздохнул не менее тяжко.

– Похоже, нам предстоит рассказать друг другу множество вещей, заключила рептилия.
– Позже. Я пойду осмотрю здание. Кстати, не забудь позавтракать.

Нламинер положил шарик рядом с ключом и посмотрел на них. Куда ни глянь, кругом боги. Слишком много богов, надо признаться, для такого крохотного клочка суши.

Какая-то мысль шевельнулась в глубинах его сознания. Слишком много богов, повторил он вслух и спрятал обы предмета.

Затем вернулся к камину и принялся разводить огонь.

* * *

– Учитель, что такое Анс-Шаар?
– спросил Нламинер у Инлеира три года спустя своей первой вылазки в Сингару.

Собственно, Инлеир уже не был его учителем. По крайней мере, официально. Закончив первые три года обучения, Нламинер, как и его сверстники, находился перед выбором: остаться магом с начальными знаниями, вполне годными для мелких бытовых целей или же поступить на более серьёзные - и более ответственные курсы. Вопрос был далеко не праздным, требования к студентам были высокими, но и времени на размышление давалось неограниченно много.