– О, спасибо, госпожа Лейя. Я начал бояться, что больше никогда не услышу этих слов.

– А ты, - приказала Лейя, взглянув на Олмахка, - позаботься о том, чтобы смыть эту йуужань-вонгскую кровь с подбородка.

Ногри что-то свирепо проворчал, отрывисто кивнул и двинулся вместе с Ц-ЗПО.

Пятьдесят шесть часов, подумала Лейя.

По правде говоря, она не спала крепко с тех пор, как Хэн покинул Корускант почти месяц назад. Не проходило дня, чтобы она не думала, чем он занимается, хоть он и якобы искал Роа, своего бывшего наставника, которого, как и членов разбросанного клана его нового друга-рина, схватили йуужань-вонги во время набега на орбитальный комплекс Орд Мантелл, «Колесо Фортуны». Возможно ли, думала Лейя, что Драма, которого упомянули на Гиндине, был тем же рином, с кем неожиданно стал общаться Хэн?

До нее доходили доклады о том, что «Тысячелетний сокол» видели то в той, то в этой системе, но Хэн с ней лично еще не связывался. Он не был прежним с тех пор, как умер Чубакка, - никто не был, особенно из-за того, когда это произошло, в начале нашествия йуужань-вон-гов плюс в значительной степени по их вине. Естественно, что Хэн переживал смерть Чуи больше, чем кто-либо другой, но даже Лейя была удивлена направлением, которое он выбрал - или которое его вынудило выбрать его неизбывное горе. Где раньше Хэн всегда был весело-проказливым, теперь в нем была раздражительная серьезность. Анакин стал первой мишенью гнева своего отца; постепенно его жертвой пали все, кто был близок Хэну.

Специалисты говорят о стадиях горя, как будто можно ожидать, что люди, как по инструкции, будут переходить от одной к другой. В Хэне стадии перемешались - злость, отрицание, отчаяние - без намека на то, чтобы смириться, не говоря уже о том, чтобы принять горе.

Удрученное состояние мужа - вот что беспокоило Лейю больше всего.

Хоть он и первым стал бы это отрицать - причем шумно, его горе подпитывало некоторый рецидивизм, возвращение прежнего Хэна: одинокого Соло, который защищал свою чувствительность, держа всех на расстоянии вытянутой руки, который заявлял, что его не волнует никто, кроме него самого, который позволял возбуждению заменять чувство.

Когда Дрома - еще один искатель приключений - впервые появился в поле зрения Хэна, Лейя боялась худшего. Но, узнав рина, даже слегка, она воспряла духом. Не будучи заменой Чуи - потому что, кто мог его заменить - Дрома, по крайней мере, давал Хэну возможность выстроить новые отношения, и, если Хэну это удастся, он, вероятно, сможет найти способ вновь обрести те, что были проверены временем и опытом. Жизнь покажет - и что будет с Хэном, и с их браком, и с йуужань-вонгами, и с судьбой Новой Республики.

Щеголяя полоской зудящей синтеплоти на щеке, Лейя оставила своих помощниц и начала бродить в пассажирском трюме, где беженцы уже требовали пространства на палубе. Несмотря на битву, бурлящую вокруг транспорта, внутри преобладала атмосфера болтливого оживления. Лейя заметила посланника Новой Республики на Гиндине и направилась к нему. Мужчина безупречной красоты сидел, подперши голову руками.

– Я обещал, что увезу с планеты всех, - мрачно поведал он Лейе.
– Я подвел их, - он покачал головой.
– Я подвел их.

Лейя утешительно погладила его по плечу.
– Награжден Почетной медалью за битву при Ка-шиийке, отмечен за образцовую службу во время Йе-ветского кризиса, бывший член Сенатского Консультативного Совета при главе государства… - Лейя остановилась и улыбнулась.
– Оставьте свои самобичевания для йуужань-вонгов, посланник. Вы сделали больше, чем кто-либо думал, что возможно.

Она двинулась дальше, слушая обрывки разговоров, посвященных главным образом неопределенному будущему, слухам об ужасах в лагерях беженцев или критике правительства и военных сил Новой Республики. Она обрадовалась, увидев, что рины нашли себе место, пока не поняла, что их изгнали в темный угол трюма и что никто из многочисленных видов рас не снизошел до того, чтобы сидеть в метре от них.

Лейе пришлось идти к ним извилистой дорогой, сквозь, а иногда и через семейные и другие группы. Она обратилась к женшине-рину, которая держала ребенка.

– Когда вы грузились на корабль, я слышала, как кто-то упомянул имя Дрома. Это распространенное имя среди вашего вида? Я спрашиваю только потому, что знаю рина по имени Дрома - немного, по крайней мере.

– Мой племянник, - ответил единственный муж-чина-рин среди них.
– Мы не видели его с тех пор, как йуужань-вонги напали на Орд Мантелл. Сестра Дромы была одной из тех, кого вы… кто выбрал остаться на Гиндине, - он кивнул на ребенка.
– Ребенок - ее.

– О нет, - произнесла Лейя, больше себе самой. Она сделала вдох и выпрямилась.
– Я знаю, где ваш племянник.

– Значит, он в безопасности?

– До известной степени. Он с моим мужем. Они вас всех ищут.

– Ах, какая ирония судьбы, - посетовал рин.
– А теперь мы еще больше разлучены.

– Как только мы достигнем Раллтиира, я попытаюсь связаться с мужем.

– Спасибо, принцесса Лейя, - поблагодарила одна из них, Мелисма, застав ее этим совершенно врасплох.

– Посол, - поправила она. Они все улыбнулись.