– Мы можем заставить вас, - сказал Хорнбиндер.
– Ваш корабль не взлетит. И не думайте, что мы не сможем задержать вас.

– Спокойно, - я пытался выглядеть спокойным, но вокруг меня было море недружелюбных лиц. Я не мог смотреть на них и поэтому уставился на бумагу. Это был подлинник: бумаги цюрихского банка невозможно подделать. С печатью Джефферсоновской компании, правильными подписями и отпечатками пальцев, эти бумаги стоили семьдесят восемь тысяч пятьсот франков.

Это были бы большие деньги, если бы они были моими собственными. Но это было так мало, по сравнению с закладной на "Рогатку". И это было ничто для актива Джефферсоновской общины.

– Это наш шанс вылезти из низов, - говорила Рода. Она обращалась не ко мне.
– Мы можем сделать это. Мы должны выжать эту чертову Компанию ради этой возможности. Все мы нуждаемся в этом фрахте, а потом мы сможем заполучить Вестхаус и араба, как только захотим.

Все находящиеся в баре зашумели. Это становилось опасным и я старался не смотреть на них.

– О'кэй, - сказал я Роде.
– Подписывайте сертификат и напишите мне бумагу, по которой я смогу наложить арест на будущий ваш актив в счет остальной суммы. Я буду буксировать ваш груз...

– Будь он хоть самим дьяволом, если я подпишу сертификат, - сказала Рода.

– Да, хоть дьяволом. Подписывайте контракт.

– Капитан Кефард, благоразумно ли это?
– спросил Дальквист.

– Заткнись, сукин сын!
– Хорни двинулся к Дальквисту.
– Какое тебе дело? Замолчи, пока я не взялся за твою голову...

Дальквист жестким взглядом взглянул на него.

– Пятьсот франков тому, кто его успокоит, - произнес он, засунул руку в карман и вытащил банкноту.

На секунду наступила тишина, потом поднялись четыре великана-шахтера и подошли к Хорни.

Когда все успокоилось, Дальквисту пришлось отдать тысячу франков, потому что он не мог определить точно, кто подошел к Хорни первым.

Даже Рода рассмеялась. Настроение в баре слегка изменилось: Хорнбиндер никогда не пользовался популярностью и Дальквист купил себе возможность присутствовать. В отношении меня этот эпизод не изменил общего настроения. Они не позволили бы мне покинуть Джефферсон, если бы я не подписал контракт.

Рода положила документы на стол и подписала их. Потом подписал я и половина присутствующих, подписавшихся как свидетели. Даже Дальквист подписался как свидетель, хотя и не был таковым. Итак, к лучшему или худшему, "Рогатка" была зафрахтована Джефферсоновской Корпорацией на семьсот часов.

Сюрприз ожидал меня потом, когда я подписал контракт. Я спросил Роду, когда мне нужно быть готовым к буксировке.

– Не беспокойтесь об этом. Вы получите капсулу, когда это будет нужно нам.

– Кровавый ад! Вы требуете немедленно подписать контракт и...

– Ах, успокойтесь, Кефард.

– Я думаю, что вы не понимаете, Рода, всей сложности задачи. У вас есть груз в пятьсот тысяч тонн, который нужно буксировать со скоростью пять-шесть километров в секунду, - я вытащил из кармана калькулятор и сделал расчет.
– Это будет шестнадцать тонн дейтерия и одиннадцать тысяч тонн реакторных масс. Это чертовски большой груз, плюс топливо. Я не могу толкать...

– Вы получите все, что нужно, - ответил Рода.
– Позвольте нам знать, когда нужно начинать работу.

3

Джэд отвел меня в свою собственную столовую. Жанет пришла позже и я рассказал ей все после обеда. Я думаю, что это все ей тоже не понравилось, но она не была расстроена до такой степени, как я.

– У нас есть деньги, - сказала она.
– И мы получили хорошую цену за груз. Даже если они не заплатят всей суммы, мы все равно получим больше, чем предполагали получить за буксировочный фрахт.

– Кроме того, мы оставили в дураках пару крупных компаний, и они будут здесь намного позже. Извини Джэд, но...

Он подергал свои усы.

– Может быть, я наверное тоже вложу свою долю в Корпорацию. Раз такой случай.

– Но что все это значит?
– спросил Дальквист.

– Не спрашивайте меня, - Джэд потряс головой.
– Рода кричит, как много мы получим. Новую печь, несколько энергетических полей, может быть и собственный корабль. Никто не знает, как она собирается все это получить.

– Может быть, здесь действительно нашли что-то ценное?
– спросил Дальквист.
– Может быть, иридий, один из действительно дорогих металлов?

– Не стройте догадки, мистер, - сказал Джэд.
– Смотрите, мистер. Если Рода дралась со всеми большими мальчиками, то это много значит для меня. Я не буду отвечать на ваши вопросы.

Вошел мальчик Джэда и сказал мне:

– Вас желает видеть одна леди.

Барбара Моррисон-Коллела была небольшого роста, курносая и синеглазая блондинка. Она вела себя так, как будто кто-то, онемев, смотрит ее по земному телевидению. Ее общественное положение "семейная экономика" - на Земле, по моему мнению, не означала многого. Здесь же это было ценной специальностью. Сохранение жизни семьи здесь зависело от очень многих обстоятельств: энергетических систем, опущенных жалюзи, способов получения пищи - и множества других.