– Татьяна Никитична, Я слышал, что кроме клуба, в церви и спортзал был, и даже склад. Это правда?

– Ты правильно все слышал, и склад, и спортзал, и клуб, а ещё зернохранилище.

– Понятно. Ну что же большое вам спасибо. Вы мне здорово помогли.

– Да что там... Наверное ты большего хотел услышать, но большего я не знаю.

И все таки какого - то результата я добился.
– Подумал я садясь в машину.
– Теперь мне известно, что Крюков проведя всю ночь в церкви наутро был перемазан известью, о чем свидетельствует не только Татьяна Никитична, но и сумасшедшая старуха Михеевна. О чем это говорит? О том, что он занимался малярными работами и возможно не просто малярными, а малярно строительными. Например делал кладку, чтобы замуровать какую - то нишу или что - то в этом роде, а это в поисках утраченного дает мне некоторый шанс. Ну что, господин Гочаров, умен я у тебя?

– Умен как тот гусь который сегодня тебя ущипнул. Что толку от твоих умозаключений? Как ты себе мыслишь дальнейшее? Брать миноискатель и на глазах любопытных рестовраторов и их предприимчивых заказчиков, прощупывать стены? Допустим тебе повезет и ты обнаружишь тайник. Что дальше? На него тут же заявит свои права заказчик, который наверняка сделался владельцем церкви - музея. А дальше судьбу сохраненного церовного добра проследить не сложно. Оно попросту исчезнет, а точнее уплывет на запад и останется храм при своем интересе. Вот и подумай, а стоит ли все это затевать? Твоя неуемная энергия пойдет только во вред твоему народу, ты выдашь на потребу "новых русских" то, что ценою жизни сохранил сельский священник Крюков и получиться, что смерть он принял зазря. Имеешь ли ты на это право?

– Так то оно так, но зачем проверять стены когда за тобой кто - то наблюдает? Для этого предприятия существуют выходные дни и наконец ночи.

– Делай как знаешь, но постарайся так, чтобы потом не было передо мной стыдно. А если по большому счету, то распутывать этот клубок я бы тебе посоветовал с другого конца. Так будет безопасней.

– С какого же конца, господин Гончаров, что - то я вас не понимаю.

– Ты прекрасно все понимаешь. Начать нужно с ограбления банка. Правильней будет обезвредить грабителей и убийц, а уж потом спокойно заняться сокровищами.

– Тут я с вами абсолютно согласен, но уж как покажут обстоятельства.

– Недавно, в старой сортирной яме они тебе уже показали.

– Ну и зануда ты, Гончаров!

Госпожа Рафалович позвонила вечером следующего дня когда мы с тестем играли в шашки - рюмки. Я крупно выигрывал и посему едва держался на ногах.

– Французское посольство на проводе.
– Взяв трубку представился я.

– Господин Гончаров?
– Несколько удивилась старуха.
– Кажется я не во время.

– Во время, потому что я сам собирался вам позвонить и отклонить ваше предложение, поскольку оно идет вразрез с моими морально - этическими принципами.

– Благодарю вас. Могли предупредить вчера.
– Сухо вылепила мадам и бросила трубку, но уже через минуту позвонила вновь.
– Я надеюсь у вас достанет порядочности не заниматься поисками моих ценностей в своих интересах.

– Я тоже на это надеюсь.
– Ответил я и в свою очередь бросил трубку.

– С кем это ты так?
– Спросил обиженный мною тесть.

– Да есть тут одна подруга из Франции. Надоела хуже горькой редьки. Алексей Николаевич, помните как несколько дней тому назад я просил вас раздобыть домашние адреса Голубева и Кондратова?

– Конечно помню и с поставленной задачей справился. Но ты сам не захотел влезать в эту историю.

– Уже захотел. Я займусь этим делом не далее как завтра.

– А меня - то в долю берешь?

– Ну куда же я без вас денусь. Старость надо уважать.

Юлия Федоровна Кондратова, вдова застреленного проверяющего, проживала на втором этаже, двухкомнатной квартире типового дома. Броская двадцатипятилетняя блондинка, она встретила меня в легком халатике, небрежно накинутом прямо на голое тело. Насколько я мог судить, она пережила настоящее потрясение. Несколько секунд растеряно, ничего не понимающе глядя на меня, она наконец уяснила что от неё требуется и хотела закрыть дверь, но мой, вовремя подставленный башмак лишил её этой возможности.

– Юлия Федоровна, простите ради Бога, я только на минутку.
– Взмолился я протискиваясь в дверную щель.

– Ну что вам нужно?
– Захныкала она.
– Что вы все от меня хотите?

– Всего лишь несколько вопросов.
– Притворяя дверь виновато ответил я.

– Вы кто, мент или журналист?
– Гадливо скривив губы спросила она. Терпеть вас всех не могу. У меня такое горе, такое несчастье, а вы со своими грязными руками лезете ко мне в душу. Так кто вы такой?

– И не тот и не другой. Меня зовут Костей. Я был лучшим другом вашего мужа, а на похоронах не присутствовал потому что был в командировке. Ладно, быстро задавайте ваши вопросы и уходите.
– По прежнему не приглашая меня в комнаты разрешила она.
– Только побыстрее.

– В каком настроении в тот роковой вечер из дома уходил Юра? Когда...
– На секунду замешкался я, потому что то ли от ветра, то ли по привычке, дверь в комнату за её спиной неслышно приоткрылась и в образовавшуюся щель я заметил волосатую мужскую ногу лежащую на разобранной кровати. Желтая ступня с крупным большим пальцем была примерно сорок четвертого размера и судя по тому как палец нервно шевелился я понял, что его хозяин внимательно меня слушает.

– Ну что вы замолчали?
– Нетерпеливо подпрыгнула изменьщица. Говорите скорее.