Вскочил Петька, побежал.

"Что, - думает, - за чушь? Кто ко мне мог прийти?"

Вбегает в зал, а там уж много народу - папаши, мамаши разные. И их родные дети. Смеются, разговаривают.

Стал Петька в дверях и смотрит, глазами ищет. Шею вытягивает.

А навстречу ему идет, качаясь и мотая головой, - гражданин Кудеяр.

Побледнел Петька и попятился к дверям. А Кудеяр на Петьку наступает, и разит от него за три версты.

– Здравствуй, - говорит, - голубь! Здравствуй, душечка... Пришел я... Нашел я... Проведать тебя пришел!..

И лезет обниматься. А сам качается. И разит, разит от него... Даже публика морщится. Даже отодвигаются все.

Побледнел Петька и говорит негромко:

– Что, - говорит, - вам нужно?

– Проведать пришел, - говорит Кудеяр басом.
– Проведать пришел! Гостинцев принес... Ирисок.

Полез гражданин Кудеяр в карман и вытаскивает оттуда грязный комок ириски. Все смялись, все в пыльной трухе перевалялись... Сует Петьке.

– На, - говорит, - возьми гостинчика!

А Петька рукой отстраняет.

– Не надо мне, - говорит.
– Уйдите, пожалуйста.

И легонько рукой Кудеяра в грудь. А Кудеяр в амбицию.

– Что?
– говорит.
– Уйдите? Это я - уйдите? А часики ты мне отдашь?.. Вор несчастный!

Вдруг как заголосит:

– Мамочки! Люди добрые! Ратуйте! Ограбил меня малолетний подлец! Часы украл! Мам-мочки!

И ирисками в Петьку. В глаз.

Схватился Петька за глаз. И вон из зала. А навстречу Федор Иваныч.

– Что такое?
– спрашивает.
– Что такое случилось?

А уж вся публика повскакала, Кудеяра стеной окружила.

Бузит Кудеяр, толкается, орет благим матом:

– Мамочки!
– орет.
– Ограбил! Ограбил!

Заспешил Федор Иваныч.

– Что такое?
– спрашивает.
– К кому это такой?

– Ко мне, - отвечает Петька. И глаза опустил.
– Ко мне это. Дядя мой. Из сумасшедшего дома. Не пускайте его больше, пожалуйста.

Вывели гражданина Кудеяра. Кричал он, ругался, толкался, но вывели все-таки...

А Петька с тех пор загрустил. О часиках стал думать. Так и забыл уж о них с ученьем-то, а тут снова...

Часто во двор стал выходить, дрова оглядывал. Много еще дров, далеко еще до места, где часики спрятаны.

Грустил Петька. Вздыхал. Однако утешал себя.

Бывало, подумает:

"Это еще ничего, что дрова. Дрова - пустяки. Могли на этом месте дом четырехэтажный построить..."

И от таких мыслей легче становилось.

А на дворе уже холодно было - осень.

И вот снег выпал. Сразу густой такой снег - по колено. Весь двор завалило, без лопаты пройти невозможно.

За обедом вошел в столовую Федор Иваныч и сказал:

– Зима, ребятки!..

И все в ладоши захлопали и закричали:

– Зима! Зима!

А Федор Иваныч походил по столовой, остановился и говорит:

– Так, - говорит.
– Зима наступила... А у нас ведь, ребятки, дрова на дворе. Как вы думаете? Погибнут ведь дрова без покрышки. Недурно бы, говорит, - их в сарай перетаскать. Как вы думаете? Не устроить ли нам субботник?

– Субботник! Урра!
– закричали ребята и снова в ладоши захлопали.

И больше всех Петька кричит и больше всех хлопает.

Загорелся Петька.

Не успели обед кончить, Петька:

– Дрова таскать!

И вскочил.

– Дрова таскать!
– закричали ребята.

И все, кое-как одевшись, - во двор. И по чистому снегу - к дровам.

Стали дрова таскать. Стали по три человека над каждым поленом кряхтеть. А Петька и тут на первом месте... Суетится, командует.

– В цепь!
– кричит.
– В живую цепь валяй! Перекидом!..

Стали ребята цепью через двор к сараю, - живо работа закипела. Один другому полено передает - раз-раз! Машина.

А Петька и тут с подначкой!

– Живо! Поднажми!

И все удивляются:

– Что случилось с парнем? Откуда такой работник?

Но живо ребята работают. В сарае поленница за поленницей растет.

И вот уж кричат на другой конец первые в цепи.

– Хватит!
– кричат.
– Полно.

Опешил Петька:

– Как то есть полно?

Побежал в сарай - и верно... До самых дверей набит сарай дровами полена не впихнешь.

Застыл Петька. А дров на дворе еще прорва. Саженей тридцать.