Акмед едва заметно улыбнулся из-под капюшона:

– Пожалуй, ты права. Я только хотел узнать, что там произошло. Исполнились ли планы, которые строили наши враги перед тем, как мы отправились в путь?

– Понятия не имею! Я даже не знаю, был ли Гвиллиам потомком Триниана и вообще взошел ли Триниан на трон. Мне кажется, что Гвиллиам - или один из его предков - захватил трон у наследников, имевших на него все права.

– Ты и представить себе не можешь, насколько такое возможно!

– И не хочу представлять!
– выкрикнула Рапсодия, и Грунтор быстро приложил руку к ее губам, умудрившись прикрыть гигантской ладонью все лицо девушки.

Певица заговорила тише, но гнев ее так и не прошел:

– Неужели вы не понимаете? Теперь это не имеет никакого значения! Все, кого я любила, все, что знала, ПОГИБЛО МНОГО ВЕКОВ НАЗАД! Чего ради меня должно беспокоить, к какому роду принадлежал король? Разве важно, сколько лет еще прожили те, кто за вами охотился, - год, десять или сто? Они тоже мертвы. Так радуйтесь - у вас больше нет врагов! Но не рассчитывайте, что я буду ликовать вместе с вами.

Акмед и Грунтор переглянулись.

– Ой надеется, что ты не ошибаешься, мисси, - сказал наконец Грунтор.

– Конечно, не ошибаюсь. Ты что, не слышал меня? ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ВЕКОВ!

– Это еще ничего не значит, Рапсодия, - проговорил Акмед.
– Для некоторых сил зла времени не существует.

– Знаешь, Акмед, ты можешь спросить у Ллаурона сам. Он хочет с вами познакомиться.

Акмед отшатнулся от нее, словно его неожиданно ударили:

– Что?!

Рапсодия съежилась под его взглядом.

– Ллаурону известно, что вы здесь; он сказал мне вчера вечером. Клянусь, я вас не выдавала! Он возглавляет религиозный орден филидов. Каждый из них знает лес как свои пять пальцев, а мы находимся на их землях. Он почувствовал ваше присутствие. Ллаурон говорит, что будет рад с вами познакомиться, что сам придет к вам, если вы не захотите войти в его дом.

На лице у Грунтора появилось отвращение, а Акмед прикрыл голову руками.

– Боги!
– пробормотал он.
– Ну, полагаю, этого и следовало ожидать. Мы попали в очень необычное место, Рапсодия. Видели много странных и совершенно непонятных вещей.

– В каком смысле?

– Мы стали свидетелями необычных пограничных конфликтов. Налетов на беззащитные деревни, которые явно не ждали никаких неприятностей, хотя мне представляется очевидным, что местные жители должны были подготовиться к подобным сюрпризам. Сначала мы думали, что земли лиринов, расположенные к югу, и здешние находятся в состоянии войны. Но довольно скоро убедились в том, что это вовсе не так. Мы видели бессмысленные убийства, разрушения, грабеж. Всякий раз оказывалось, что нападавшие явились из какого-то другого места, причем исключительно чтобы сеять смерть и ужас. В одном городке вооруженные солдаты собрали огромное количество ценных вещей, потом сложили их на площади и сожгли - вместо того чтобы взять с собой и продать. А как-то раз мы проследили за отрядом, который напал на город в Авондерре, а затем вернулся в бараки этого самого города! Можно было бы рассматривать их поведение как предательство, но через несколько дней город опять стал жертвой вооруженных людей, и на сей раз те же самые стражники защищали его, не жалея жизни. Здесь действуют силы зла, демонические и страшные. Результатом подобных событий всегда бывает война, в особенности когда главной причиной является расовая ненависть. Пройдет совсем немного времени, и земли лиринов вступят в жестокую схватку с центральными районами Роланда.

– Чудесно!
– вздохнула Рапсодия.
– А мы не можем вернуться назад и поселиться на Корне?

– Извини, твоя милость, - фыркнул Грунтор, - но таверна закрылась.

– Может быть, встретившись с твоим священником, мы сумеем получить ответы на наши вопросы, - задумчиво проговорил Акмед и поморщился. Ненавижу священников, но думаю, что смогу продержаться пару часов и не умереть от его вони.

– Не обижайся, братец, - рассмеялась Рапсодия, - но, думаю, не только тебе придется столкнуться с вонью.

Несмотря на то что Грунтор остановился довольно далеко, Рапсодия почувствовала, что ее лошадь нервничает.

– Я вернусь утром, - пообещала она, погладив лошадь, чтобы немного ее успокоить.
– Я передам Ллаурону, что вы согласны с ним встретиться, отыщу вас и останусь с вами до тех пор, пока он не придет. Она взяла поводья в руки.

– Подожди, - сказал Акмед и, засунув руку в карман, вытащил кусок ткани с надписью, которую он скопировал в храме.
– Ты можешь это прочитать?

Рапсодия поднесла кусок ткани к лицу, стараясь рассмотреть надпись в лунном свете. Загорелось крошечное пламя - Акмед зажег маленький фитилек.

– Что это такое?
– нахмурившись, спросила Рапсодия.

– Так выглядит надпись на дощечке, которую видели в том храме, что похож на корабль.

– Не вполне понятно. Значки наверху означают Кирсдирк... нет, Кирсдарк. Дальше большие куски смазаны или вовсе стерлись, понять текст невозможно. Что-то про Кирсдарк, который предан морю и в руки Единого Бога... или Создателя. Аббат... Отец... слово начинается с буквы "М"... не знаю. А здесь говорится об алтарном камне в храме Единого Бога.