Лилиса так устала, что не могла заснуть. Она пошла к озеру, где Оссейон, капитан стражи Мендарка, при помощи топора делал прорубь во льду. Девочка постояла рядом с ним, восхищаясь его ловкими ударами.

–  Ой!
– вскрикнула она, схватившись за нос: отлетевшая острая льдинка больно ужалила ее.

–  Отойди-ка подальше, - посоветовал Оссейон, повернувшись так, чтобы защитить ее своим массивным телом. Ударив топором еще несколько раз, он вынул квадратный кусок льда. Лилиса принялась набирать черпаком воду в кожаные ведра.

–  Это напоминает мне наше первое путешествие, когда мы вместе вычерпывали воду, - сказал Оссейон.

–  Ты был так добр ко мне.
– Лилиса улыбнулась при этих воспоминаниях. Даже после того, как я помогла отхватить тебе палец.

Оссейон поднял руку. На том месте, где был пораженный гангреной палец, зияла пустота.

–  Это нужно было сделать, - заявил он, - хотя в тот момент мне этого не хотелось.

Он взял по ведру в каждую руку, и вместе с Лилисой они направились к кострам, болтая по дороге о своих путешествиях.

Все были в подавленном настроении. Тень транкса нависла над ними.

–  Сотня таких созданий способна опустошить Мельдорин, - сказал Шанд, затачивая свой нож.

–  А тысяча - возможно, и весь Сантенар, - мрачно согласился Мендарк. И тогда работа всей моей жизни останется незавершенной.

–  Как он?
– спросила Таллия, когда они разрезали окровавленные, обтрепанные штанины Лиана и увидели сильно пораненные металлом икры. На обеих голенях обнажились кости. Лилисе стало дурно от этого зрелища.

–  Очень плох, но, надеюсь, выживет.

Малиена осторожно смывала грязь с голеней и икр Лиана, в то время как Шанд с Аспером зашивали раны Ксары длинной иглой. Ксара наблюдала за их работой, не проронив ни одного слова, ни одной жалобы.

–  Она молодец!
– с восхищением заметил Шанд, после того как они наложили последние швы ей на живот.

Лиан очнулся, когда Малиена почти закончила свое дело. Он застонал: ноги нестерпимо болели.

–  Он приходит в себя, - услышал Лиан голос Шанда.
– Не давайте ему подняться.

Лиан открыл глаза. Малиена вытерла пот с его лба.

–  Кажется, я провела полжизни, штопая тебя, летописец, - сказала она нарочито бодрым тоном.

–  Плохо дело?
– спросил Лиан и скрипнул зубами, попытавшись приподняться.

–  Думаю, мы можем спасти твои ноги.

Лиан откинулся назад. Лихорадка, терзавшая его прошлой ночью, как бы "вымерзла". Его беспомощность и так была слишком ярко продемонстрирована. Что же он будет делать без ног?

–  Некоторое время ноги поболят, но я же знаю, какое у тебя философское отношение к жизни.
– Малиена издала смешок. Аркимы, которые могли вытерпеть очень сильную боль, считали Лиана слабаком.

–  Я смогу ходить?

–  Давненько я не слышала таких душераздирающих стонов. Думаю, сможешь правда, несколько месяцев будешь прихрамывать.

–  Я замерзаю!
– У Лиана застучали зубы.

–  Суп почти готов, - объявила Лилиса, помешивая в котелке, стоявшем на огне. Ее покрасневшие глаза слезились от дыма.

Лиана закутали и накормили супом. Он снова впал в полудрему, и сквозь сон до него доносились обрывки чьих-то разговоров. Раза два, мучаясь от своей беспомощности и неудачи, он простонал имя Караны.

–  Нам нельзя здесь оставаться, - услышал он слова Иггура.
– Гаршарды там, на горе.

–  А как насчет транкса?
– уныло пробормотал Тензор.

–  Никаких следов ни его, ни того, другого, существа.

–  Мы должны помочь Каране, - пробурчал Лиан, ворочаясь на носилках.

–  Мы ничего не сможем сделать, - возразила Малиена.
– А сейчас попытайся заснуть.

Один из дозорных прибежал с докладом, что на склоне холма над лесом собрались гаршарды.

–  Нам бы лучше спуститься, - сказал Иггур.
– Не нравится мне это место - мы тут слишком уязвимы.

–  Через несколько часов стемнеет. Позови стражников, чтобы они находились поближе.

Отряд провел в павильоне тревожную ночь. Правда, гаршарды, по-видимому, довольствовались тем, что охраняли тропинку, ведущую в Каркарон. При первом проблеске рассвета, подхватив носилки с ранеными, все они направились лесом к гранитному утесу.

Шанд вооружился дубинкой, сделанной из твердого черного дерева. Он изготовлял ее с большим удовольствием.

–  Это напоминает мне о тех временах, когда я странствовал. Я чувствую, что с ней смогу защититься от чего угодно, - сказал Шанд, поглаживая бороду.