–  Моя цена - сто золотых теллей.

Еще больше, чем она себе представляла, - целое состояние. Но не повела и бровью.

–  Сотня! Да такой суммы мне бы хватило, чтобы заплатить годовое жалованье ста шпионам. Не одна она могла вчера что-то увидеть.

–  Да, верно. Но и сто шпионов сегодня не могут сказать то, что тебе хочется знать.

–  Десять теллей, - отрывисто произнесла Таллия, - и она нужна мне сейчас. Где она?

–  Неподалеку. Мы инструктируем девчонку относительно ее обязанностей. Возможно, мы пойдем на компромисс. Пятьдесят теллей.

Таллия прищурилась. От его слов у нее пробежал холодок по коже.

–  Двадцать теллей, если она в добром здравии. Иначе оставьте ее себе.

–  Нужно немножко подождать. Присядь в это кресло. Позволь предложить тебе какое-нибудь угощение.
– Он махнул слуге, но Таллия покачала головой:

–  Я постою, спасибо.

Она слегка отступила назад, повернувшись таким образом, чтобы никто не смог оказаться у нее за спиной. Два стражника замерли в дверях, и взгляд их не отрывался от Таллии.

–  Как угодно.

Слуги входили и выходили; С'Корси занялся своими гроссбухами, во время работы его мучили частые приступы кашля, после которых он бледнел и громко хрипел. Наконец вернулся первый слуга. Он коротко переговорил со своим хозяином-пауком.

–  Ее ведут, - объявил С'Корси.
– Она... немного покалечена. Пожалуй, я скину небольшую сумму. Двадцать пять теллей.
– Его губы растянулись во что-то отдаленно похожее на улыбку.
– Остановимся на этой цене?

–  Сначала я должна ее увидеть, - холодно возразила Таллия, уже не уверенная, что у нее есть выбор и что ей удастся выйти отсюда живой.

Появился еще один слуга, который нес узел окровавленных тряпок, откуда свисали тонкие руки и ноги. Он швырнул узел на пол перед Таллией. Она опустилась на колени и отвела волосы с узкого личика ребенка. Это была Лилиса, ее жестоко избили: тело девочки было покрыто кровоподтеками, на ногах - свежие следы от ударов. Один глаз подбит. Лилиса лежала без сознания.

Таллия выпрямилась и смерила С'Корси ледяным взглядом:

–  Инструктировали относительно ее обязанностей?

–  Каждая монета, заработанная на улице, поступает сюда, - сказал С'Корси с отвратительной ухмылкой.
– Ее должны были щедро вознаградить за то, что она сделала для Мендарка, однако она ничего не отдала. Мы же лишь научили ее выполнять долг, как поступили бы с любым, совершившим подобный проступок.

–  Ей ничего не заплатили - если не считать нескольких медных монет, которые ей дали стражники, прежде чем выставить ее. Она еще ребенок.

–  Не заплатили? Вот каков Совет, призванный защищать нас. Даже на улице мы отдаем свои долги. Да и что такое один ребенок, когда тысячи ей подобных бродят по городу? Ее жизнь стоит каких-нибудь полтара.

Таллии захотелось размазать С'Корси по стенке, и она бы так и сделала, несмотря на охрану. Но какой от этого прок?

–  И это то, за что я должна тебе заплатить, - сказала она.
– Но я тоже плачу мои долги. Поскольку девчонка изувечена из-за ваших побоев, я заплачу лишь ту сумму, которую предложила вначале.

Вытащив пригоршню монет из кармана, Таллия отсчитала десять теллей и бросила их на кровать. Затем вырвала свой плащ из рук поджидавшего слуги, завернула в него Лилису и перекинула ее через плечо. Она встретилась взглядом со С'Корси:

–  Позволь мне предостеречь тебя. Мендарк в трудном положении, но он все еще могуществен, и он никогда не забывает оскорблений. Позаботься о том, чтобы мы вернулись в крепость, иначе в один прекрасный день, когда ты меньше всего будешь этого ожидать, он сожжет лабиринт, так что от него останутся лишь кирпичная пыль да пепел.

Таллия круто обернулась и вышла из комнаты. "Мендарк даже не знает, куда я отправилась", - вдруг осознала она, спускаясь по лестнице. Она боялась, что ей воткнут нож в спину или сбросят сверху камень. Но стоило ей добраться до подножия лестницы, рядом с Таллией оказался один из слуг С'Корси и повел ее сквозь лабиринт. На уличном "дне" всем правил прагматизм. С'Корси получил десять теллей ни за что; так зачем же наживать себе врага без особой необходимости, когда ты сам столь уязвим!

И все же, лишь добравшись до ворот крепости и назвав пароль, Таллия смогла расслабиться. Со скрипом открылись ворота, ее лицо осветили фонарем, и она устало проскользнула внутрь.

Вскоре она уже поднималась по лестнице крепости. Мендарка она снова нашла в зале аудиенций, и он был так же безумно занят, как и прежде. Атмосфера стала менее мрачной, - очевидно, Иггур получил отпор. Это объясняло, почему ей удалось довольно легко добраться обратно.

–  Избита!
– резко объявила она Мендарку в ответ на его вопрошающий взгляд.
– Она не отдала вознаграждение за то, что спасла Совет.
– Мендарк отвел взгляд.
– Я заберу ее к себе в комнату. Ты можешь допросить ее позже, если она выживет.
– Таллия зашагала прочь, раздвигая людей одной рукой и призывая на помощь сестру милосердия.