– Для начала съедим весь салат, выпьем пиво и вино и отправимся спать. Завтра утром я хотел бы понаблюдать за Катариной. Я позвоню тебе перед уходом, чтобы ты меня прикрыл.

– Договорились. А потом?

– Потом посмотрим на то, что случится.

– Что мне делать, если я обнаружу за тобой хвост?

– Просто не упускай из виду. Проследи, чтобы меня не подстрелили, как в тире.

– Уж я постараюсь, шеф.
– Хоук улыбнулся, показав безукоризненно белые зубы, выгодно оттеняющие его черное лицо.
– Все что смогу, если, конечно, эта леди не сразит меня своими французскими бикини.

– В ответ ты можешь ей подарить парочку своих трусов, - засмеялся я.

Глава 13

Мы действовали по разработанному мною плану почти неделю. Никто не пытался покуситься на мою жизнь. Никаких признаков. Хоук шествовал следом за мной в своем костюме стоимостью в пять тысяч долларов, зарабатывая при этом полторы сотни в день. Мы не приметили ничего интересного. Нам не попался ни один человек, который бы подходил к моей картотеке. Мы несли дежурства у подъезда Катарины, сопровождали ее в Британский музей и в лавку зеленщика.

– Ты напугал их, - сделал вывод Хоук, когда мы сидели за обедом в его комнате.
– Они послали против тебя своих лучших людей, а ты заглотил их с кишками. Они напуганы. И залегли на дно.

– Да. Даже не ведут за мной слежку. А если и ведут, то весьма искусно, так как ни один из нас этого не заметил.

– М-да, - только и произнес Хоук.

– Да. Должно быть, мы их накололи. Думаешь, Кэти заметила меня?

Хоук неопределенно мотнул головой.

– Значит, они не знают, слежу я за ними или нет.

– Может, время от времени наведываются в отель и узнают, здесь ли ты.

– Да, это они могут, - предположил я.
– Поэтому не лезут на рожон, пока я здесь.

– А может, у них ничего нет против тебя, чтобы трепыхаться, размышлял Хоук.

– Скорее, у них все не так уж хорошо организовано и им нечего противопоставить, так что не имеет никакого значения, здесь я или собираюсь сматываться.

– Может, и так.

– Должно быть так. Меня уже тошнит от пустого хождения вокруг да около. Давай-ка надавим на нашу подружку Кэти.

– Это я сделаю с удовольствием.

– Я не то имел в виду, Хоук. Надо дать ей возможность обнаружить меня. Если она испугается, то начнет метаться. Задергавшись, она побежит к своим, и мы ее проследим.

– Когда она побежит, я пойду за ней, - продолжил Хоук.
– Она решит, что оторвалась от тебя.

– Да. Только помни, эти ребята не обязательно англичане. Если она дернется с места, то может направиться в другую страну. И тебе лучше быть наготове.

– Я всегда готов, ты же меня знаешь. Мой дом всегда со мной.

– Я о другом, - пояснил я.
– Когда будешь ходить за ней, постарайся не наряжаться в свой нежно-розовый комбинезон. Иногда такие вещи очень бросаются в глаза. Я знаю твою теорию о незаметности слежки, но...

– Ты когда-нибудь слышал, чтобы я дал кому-нибудь сорваться с крючка или подставился во время слежки?

– Это только совет. В конце концов, я ведь твой работодатель.

– О босс, вы так добры к бедному Хоуку, что дали ему кусок хлеба.

– Отчего бы тебе не оставить эту дурацкую манеру разговора. Ты такой же ниггер, как я балерина.

Хоук сделал глоток и поставил шампанское на стол. Отрезал маленький кусочек шотландского копченого лосося и медленно съел. Еще один глоток шампанского.

– Бедный грязный негр, - медленно произнес он, - пытается затесаться в компанию настоящих белых.

– Знаешь, скажу тебе честно, ты был одним из первых, кто сломил круговую расистскую поруку в Бостоне.

– Человек ничтожен, если он ничего не делает для своих.

– Черт возьми, Хоук, кто же эти "твои"?

– Это те хорошие люди, независимо от расы, происхождения, цвета кожи, у которых есть деньги и которые готовы поделиться ими со мной.

– Ты когда-нибудь задумываешься над тем, что ты черный, Хоук?

Он рассматривал меня не меньше десяти секунд.

– Мы во многом схожи. Спенсер. Может, ты более совестливый, но в целом мы одинаковы. За исключением одного. Ты никогда не был в шкуре черного человека. А я это хорошо знаю, тебе такое и не придумать.

– Так, значит, думаешь, Хоук. Ну и как?

– Раньше думал, когда обстоятельства вынуждали. А сейчас отпала нужда. Я больше не грязная черная свинья, как и ты уже не янки. Пью вино, имею каких угодно женщин, получаю деньги, и никто не пинает меня. Я веду свою игру. А в такие игры лучше меня никто не играет.
– Бокал с шампанским снова поплыл к его губам. Движения были четки и уверены и в то же время изящны. Он сидел без рубашки, и верхний свет выгодно оттенял рельефы его мускулов и играл бликами на черной коже. Хоук поставил бокал с шампанским на стол, отрезал еще кусочек лосося, но рука замерла на полпути ко рту. Он посмотрел на меня, и на лице его появилась виноватая невеселая улыбка.
– Возможно, кроме тебя, старик, - закончил он свою тираду.