– Hex auribus asinum. [По когтям узнают льва, по ушам - осла (лат.)] Это очень просто. Теперь-то вы меня впустите?

Засов был отодвинут, и дверь, скрипя, отворилась. Бурин молниеносно проник внутрь и прижал дверь своим коренастым массивным телом так, что хозяин больше не мог ее закрыть.

– Входите, друзья, - сказал он.

– Нет!
– запротестовал хозяин.
– Кто они такие? Им сюда нельзя! Это студенческая пивнушка, а не...
– Его глаза раскрывались шире и шире. Эльф... нет, два эльфа, и больг, и... ребенок?

– Я не ребенок!
– возмутился Альдо, который счел, что это уж чересчур.
– А если вырос не очень высоким, то это моя проблема, а не ваша.

– Минуточку, - произнес хозяин.
– Вы - те, кого разыскивают? Кого нам велели выслеживать?

– Ну вот еще, - возразил Бурин.
– Вы разве не умеете считать, добрый человек? Один эльф, один человек, один гном - разыскивают их, не так ли?

Это показалось хозяину убедительным. Однако его глаза расширились еще больше при виде входящего вслед за Альдо осла.

– Никаких животных!
– сказал он твердо.
– Это уж слишком. Может, вы еще и льва приведете?
– Он так и не позволил себя уговорить, и они сошлись на том, что Алексис останется привязанным в сенях.

Альдо позаботился об осле, освободив его от клади, и последовал за остальными в зал. Это было низкое помещение со сводчатым потолком, освещенное горящими свечами. Двое молодых парней, понурясь, сидели за столом и пили из каменных кувшинов, но казалось, что их это не особенно радует.

– Что за унылая обстановка?
– прогудел Бурин.
– Хозяин, пиво для всех присутствующих!

Хозяин вытер руки о фартук.

– Не в обиду будь сказано, господин студент, - сказал он, - однако какой монетой вы думаете платить?

– У меня есть имперская крона, которую дал мне отец, - шепотом сказал Бурину Альдо.
– Если она сгодится...

– Это вызовет недоумение, - ответил Бурин так же тихо, - потому что никому не знакомы ни имя, ни надпись на ней.
– Потом он громко сказал: Золотом!
– Он вытянул из кошелька тяжелую золотую монету, которая покатилась по столу.
– Золотом из рудников Инзилагуна. Это не эльфийское золото, - добавил он, бросив взгляд на Гилфаласа и Итуриэль, - которое при свете дня превращается во всякую дрянь. Это настоящее красное золото гномов!

Хозяин взял монету. Надкусив, он проверил ее, и на его лице появилась улыбка, хотя выражение маленьких поросячьих глазок оставалось настороженным.

– Пиво для всех.

Бокалы с пенящимся пивом были поставлены на вытертый до блеска стол. Бурин пододвинул их Друзьям. Итуриэль недоверчиво поглядела на него, когда он поставил напиток перед ней:

– Это и есть пиво?

– Пиво. Цервизия. Ячменный сок. Благородная влага. Называйте как хотите. Скажите-ка, вы что же, никогда не пили пива?

– Нет.
– Она улыбнулась.
– Но могу попробовать.

– Я тоже не пил, - сказал Гилфалас, а когда Бурин изумленно взглянул на него, добавил: - Но могу вспомнить, каково оно на вкус.

– Тогда освежим воспоминания. За удачу! Ad Salamandrum ex! [Духу огня да вверим себя! (лат.)]

Альдо попробовал напиток.

– Недурно!
– констатировал он.
– Не так хорошо, как в "Золотом плуге", но пить можно.

Гилфалас сделал большой глоток. Итуриэль осторожно пригубила, изменилась в лице и сделала еще глоток.

– Уже лучше, - удивленно сказала она.

– Второй глоток всегда лучше первого, - пояснил Бурин.
– А что ты скажешь об этом, друг больг?

– Хорошо, - ответил Горбац и со стуком поставил на стол пустой кубок.
– Еще.

Он опустошил и второй бокал залпом.

– Браво!
– прогремел Бурин.
– Пьешь как настоящий сапожник. Но перед тем, как мы перейдем к ускоренным темпам питья, следует спеть.
– И громким звучным голосом он затянул:

Dibit hera? bibit heras,

Bibit eques, bibit clerus,

Bibit albus, bibit gnomus,

Bibit princeps et ignomus,

Bibit doctus cum scriptura,

Bibit omnis creatura. Bibite, bibite, collegiales,

Bibitur optime inter aequales!

[Пьет героиня, пьет герой, пьет рыцарь, пьет священник, пьет эльф, пьет гном, пьет князь и пьет простолюдин. Пьет ученый с рукописью, пьет каждое существо. Пейте, пейте, собратья, лучше всего пьется с ровней (лат.)]

Хозяин поспешил к столу. Его физиономия была озабоченной, даже испуганной.