Евгений Борисович появился дома около шести часов. Тут же ему был объявлен приговор - домашний арест с содержанием на даче без права телефонных переговоров и вообще хоть слова о работе. Генеральный поежился и промолчал. Знал, что своего тюремщика не подкупить. Впрочем, особой нужды пока и не предвиделось.

Мюллеру, пришедшему ровно в семь, открыл Евгений Борисович, одетый по-домашнему, в свободный спортивный костюм - старенький, адидасовский.

– Заходи, Валентина ждет, - сказал генеральный, обменявшись с гостем коротким рукопожатием - они сегодня уже виделись.

Тут в прихожей появилась и хозяйка - тоже по-домашнему, но не в халате, а в ладном легком платье.

– Здравствуйте, Артур!

– Добрый вечер, Валентина Дмитриевна!

– Так, дорогие мужчины, по вашим лицам я вижу, что предстоит долгий разговор о работе. Поэтому для начала мы все вместе спокойно и не спеша попьем чайку. А потом уж и о делах разговаривать будем. Или, может, вас обедом накормить?

– Спасибо, я из дому, - отозвался лаконично Мюллер.
– А чайку - с удовольствием.

– Женя, веди Артура Митрофановича в гостиную. Я сейчас подам.

И удалилась в сторону кухни.

– Евгений Борисович, а может все-таки сами как-нибудь, удобно ли Валентину Дмитриевну... беспокоить?

Конечно, Кононенко собирался разговаривать именно с Хозяйкой, но решил изобразить политес.

– Брось! Валентина в деле человек не чужой плюс специалист. Если тебе, к примеру, у плановички что надо выяснить, ты же не станешь её мужа спрашивать.

– Не стану, - согласился Кононенко. И развивать тему тоже не стал политес соблюден, руководство свою волю изъявило.

Увидев пирог, он чуть шевельнул бровью, но промолчал. Хотя у себя такого не допустил бы - неверный тон задается, да и разговор предстоит отнюдь не кондитерский. Но гость хозяину не указчик.

За чаем разговор шел на темы исключительно нейтральные. Мюллера, изрядно вымотавшегося за последние четверо суток и до сих пор взведенного, как пружина, после вчерашней ночи, эта неспешная беседа крепко раздражала, он поигрывал желваками и вставлял короткие реплики, когда молчать было совсем невозможно.

Валя железной рукой пресекала малейшие поползновения мужчин свести разговор к служебным проблемам. И ещё обижалась: "Неужели вам нельзя просто увлечься пирогом и хоть чуть-чуть похвалить хозяйку?"

Когда тема пирога перестала быть актуальной, Валентинаулыбнулась мужу:

– Женечка, у меня что-то барахлит комбайн. Будь любезен,посмотри. А мы пока с Артуром поболтаем...

– Я тоже хочу с вами поболтать.

– Милый мой, пожалуйста. Ты же все-таки электронщик, по крайней мере, в душе. Закончишь - приходи. Я так понимаю, что нам долгая беседа предстоит.

Кононенко кивнул: долгая.

– Ну что ж, Артур Митрофанович, я вас слушаю, - сказала Валя, когда Манохин ушел в кухню разбираться с забарахлившим комбайном.

– Валентина Дмитриевна, у меня к вам очень тяжелый инеприятный разговор. Вы уже, наверное, читали эту гнуснуюстатейку в "Зебре" - "Побег из борделя"?

Валя кивнула.

– Я должен проверить, нет ли у нас утечки информации.

– Артур, какая утечка? Эта мамулька, идиотка, могла ещё и не такой шум в городе поднять!.. Видели бы вы ее! А наши девочки как раз молодцы - очень правильно на все отреагировали.

– Мои данные тоже указывают только на старшую Гончарову. Пока... Расскажите мне о том дне подробнее. И о ваших сотрудниках тоже. Я не имел повода изучить их досконально. Мне надо четко представлять, как люди поведут себя... в случае чего. Если всплывет название фирмы, мы должны быть готовы, иметь полный порядок в документации и отчетности...

Артур Митрофанович поднял на миг тяжелый взгляд от стола.Валентина Дмитриевна коротко кивнула.

– ...и полную уверенность в людях, - закончил он.

Конечно, с Хозяйкой можно бы говорить и напрямую, но жизньнаучила его железному правилу: лучше перебдеть, чем недобдеть.В безопасности - как в кошельке, лишнего не бывает. Кто знает,не торчит ли сейчас жучок в каком-нибудь шарике под люстрой. Апонять она и так все понимает.

– Ну хорошо. Тогда начнем с появления мамаши.

Мюллер кивнул.

– Она появилась во второй половине дня во вторник, кажется... Да, был тихий день, значит, точно - вторник. Наша секретарша, Анечка, проводила её к менеджерам... Нет, не так. Тетка эта пролетела мимо Анечки внутрь, в комнату Аси и Юли. Начала скандалить, а Ася - Анна Георгиевна - пыталась её успокоить... Наши перегородки позволяют услышать все, что делается в офисе, - вот поэтому я так уверенно о том деле говорю.