Просыпаться не хочется.

Вдруг звонок. Глаза продрал. Ба, по телевизору вовсю футбол идет. Пас, удар! Наш вратарь в правый угол, их мяч тоже в правый, но встреча не состоялась - 2:0 в пользу французов.

Ах, ты едрит твою в ангидрит марганца!

И звонок в прихожей надрывается.

Кого, думаю, черт среди ночи принес? Может, у соседа телевизор сломался? Тоже болельщик, медом не корми.

Открываю - жена на пороге стоит. В ночной рубахе, в бигудях, в перчатках белых хлопчатобумажных. Здрасьте, давно не виделись. А виделись мы перед тем, как я перед телевизором уселся. Жена в спальне в тех же бигудях и в той же рубахе кремом руки мазала, готовилась ко сну.

Так мы с ней в тот вечер расстались.

И так среди ночи встретились.

Я в трусах и в майке стою в своем коридоре, она - в ночной рубашке и в бигудях, - в общественном.

Незавидное положение.

У обоих.

И хочу я вас спросить, други мои, протестировать: ваша реакция на такую вот пикантную ситуацию. Темнота за окном. Лифт давно не работает. Ваша жена в ночной рубашке домой просится. Пускать или не пускать?

Одна ночнушка чего стоит! Понизу вышивка, поверуху выбивка, на плечах бантики... А если по честному, что есть она, что нет ее - просвечивает.

И жена моя из такого рода-племни - там походячий на походячем. У них у всех в крови налево сходить. Что братовья ее, что дядья. И саму давно к соседу - дверь напротив - подозреваю. Чувствую, что нечисто, а улик нет.

Как бы поступили на моем месте? А?

Решил я для начала из соседа душу вытрясти.

Жену в сторону, на звонок соседский навалился - открывай не то дверь разнесу. Выскочил он в трусах. Правильно, думаю, еще не успел одеться. Схватил соседа за грудки, точнее - за шею.

– Ты что, - говорю, - чужих жен?..

Он вырывается.

– Сумасшедший!
– хрипит.
– У меня вон своя...

Только он это сказал, "своя" вылетает...

– Милиция!
– кричит и меня как шандарахнет об стену.

Я растерялся. Не ожидал, что соседка дома. Хоть и подозревал жену, но не до такого разврата, чтобы и соседка при этом находилась.

Пока я пребывал в растерянности, они убежали. Дверь на все засовы закрыли. Дураком меня обозвали:

– Дурак, - говорят, - и не лечишься!

Я домой.

– Где была?
– жену спрашиваю.

– НЛО, - говорит, - смотрела. Шар светящийся над городом пролетел.

Будто она вначале за ним из окна спальни наблюдала, но потом шар за дом зарулил, жена побежала на крышу. Крыша у нас как стадион. На велосипеде кататься можно. Мы с нее салюты наблюдаем.

И все равно меня смех взял, остановиться не могу - пот прошибает.

– Тебе, - говорю, - сорок лет, а ты бред собачий гонишь, от ушей отскакивает...

Она в слезы.

На следующий день на развод подала.

– Хватит!
– говорит.
– Надоели твои подозрения! К каждом столбу ревнуешь!

И зачесал я репу...

Глава вторая

ЮНЫЙ УФОЛОГ

Страдания Отелло.
– Век живи - век учись.

Поле чудес.
– Решение принято.

Разводиться Евгений Петрович Печенкин не хотел. Черте где жить потом, черте что есть. Невеселая, согласитесь, перспектива. С другой стороны, просто так проглотить - жена твоя ночами полураздетая по подъезду бегает, тоже не выход для уважающего себя мужчины.

Оставалось одно - провести частное расследование.

Основательный по натуре Печенкин начал с самого трудного - с НЛО. Как вы поняли выше, Евгений Петрович относил загадку НЛО к категории "бред собачий". Однако жизнь приставила нож к горлу.

Печенкин смело прыгнул в незнакомую реку под названием УФОЛОГИЯ.

Как с обрыва обрушился на проблему. Пошел по библиотекам, засел за газеты-журналы. И был страшно удивлен. Оказалось, околоземное пространство кишмя кишит "тарелками", "гантелями", "лампочками", "бананами", "апельсинами" и другими плодово-выгодными товарами.

Кишит как капля из лужи микробами.

С НЛО сталкивались пилоты, капитаны, пионеры. Лица сугубо военные и вполне гражданские. НЛО делают систематические облеты городов, сел, деревень и отдельно стоящих строений. Садятся в безводной пустыне и цветущей степи, в чахлом парке и на лесной лужайке. Оставляют следы в Москве на перекрестке и в медвежьей тайге на пне. Многие ученые во всех частях света ломают головы, что за существа буровят нашу и без того истерзанную атмосферу, мутят наши и без того взбудораженные мозги.