– Спаси тебя Господь.

В магазине, куда зашла Женщина, кассир от удивления впервые за двадцать лет безукоризненного стажа передала сдачу. Сильно передала. А покупатель, увидев Женщину, вернул излишек... Дома бил кулаками по голове, а головой об стену...

Видная мадам, завершающая период жизни, который называют средним возрастом, столкнувшись с беременной, крупно заволновалась и, забыв про солидность, забегала от одного телефонного автомата к другому, найдя исправный, зазаикалась в трубку:

– Антон, тут, Петрович, такое, понимаешь... это... в сторону института идет, забыла как... беременная! Давай аврал по институту, студентов-гинекологов и всех на улицу, пусть посмотрят.

Медицинский взорвался вулканом. Студенты сыпанули на крыльцо, гроздьями высунулись из окон. Живых беременных многие в глаза не видели, а кто и видел - забыл как выглядело.

Выглядело впечатляюще. Студенты раскрыли рты на такое чудо природы, а чудо шло гордо выпятив живот.

"Эт че такая пузатая?
– удивился первокурсник.
– Тройня что ли трехклеточная у нее, то есть - трехъяйцовая?"

"Все, не дамся ему, - твердо решила первокурсница, - с сегодняшнего дня никаких рук ниже пояса и поцелуев взасос!"

"Ой, предохраняться надо!
– зашептала про себя пятикурсница.
– Не залететь бы под аборт после вчерашнего".

А преподавательница смахнула сладкую слезу о беременной молодости...

Водитель "КамАЗа" затормозил, поравнявшись с Женщиной, аж задок взбрыкнул.

– Слушай, - высунулся из кабины, - поехали моей тебя покажу. Она как спать так заливает: отменили беременных. Предохранитель спиральный поставила и таблетки для подстраховки пьет. Поехали, а?

На отказ Женщины тяжко вздохнул:

– Эх, времена!
– и газанул, дым от колес заклубился.

Да уж, времена! Город, который еще недавно даже не умилялся на мамашу с двумя карапузами, с уважением смотрел, когда вела трох, с восхищением, когда их было пятеро, - теперь на беременную разинул рот как на чудо-невидаль.

А Женщина шла... Ух, как она шла!.. Эх, как она шла!..

Спаси тебя Бог, Женщина!

ЗАЩИТА РЕАКТОРА

В студенчестве у Жени Прыткова был бзик - кровь из носа платить за проезд в общественном транспорте. Друзья-товарищи не особо считали копейки, когда касалось пива попить или вина в ресторане, зато в автобусе было делом чести сберечь студенческий пятачок. Женя принципиально брал билет всегда. Ну ладно бы, когда с девушкой едет, вроде как неудобно скупердяйничать. Джентльмен, в конце концов, не должен быть скрягой. Хотя даже в подобной ситуации имелись ухари экономии: на девушку билет берет, а сам зайчишкой...

Давненько это было. Восемнадцать лет назад закончил Женя мехфак университета. После чего кандидатскую защитил. Не задницей, надо сказать, вымучивал ее, головой написал. Светлую Жене Бог дал голову. И с годами не темнела она. Однако солидности это не прибавляло. Лоску и презентабельности Женя не имел ни без степени, ни остепенившись. Он был по жизни всегда гонкий, звонкий, пацанистый. И спортивный, в любой момент оторви от стула, дай кроссовки, километров десять пробежит, не запыхается.

Особенно в последние годы в форме был. Летом с метлой каждое утро разминался в соседнем дворе. Зимой в этом же дворе с лопатой и снегом регулярно тренировался.

И не потому, что на олимпиаду метил попасть - с деньгами туго стало. И опять бзик, теперь относительно работы в НИИ. Не брошу, говорит, ее ради коммерции. Я, дескать, ученый, пусть не семи пядей во лбу, но тоже делами государственной важности занимаюсь. Даже, если государству сегодня наплевать с горки на эту важность.

Через это бзик юношеский в отношении платы за проезд пришлось урезать. На работу Женя добирался с пересадкой. В день на транспортные расходы уходило в пересчете на харч больше двух буханок хлеба, или 200 граммов хорошего мяса, или два литра молока. Молоко Женя не пил, а мясо ел, когда были деньги. В НИИ их по полгода не давали. Женя перебивался за счет метлы и лопаты. За метлу платили не больше, чем в НИИ, зато аккуратно.

Тем не менее, ездить полным зайцем Женя все равно не мог - покупал студенческий проездной.

Женя подрабатывал дворником, Коля Селезнев - контролером. Был он, вообще-то, студентом. Учился неважненько, приходилось часто перед преподавателями дурочку гнать, юлить и лебезить. Зато в автобусах он был кум королю, зайцев не щадил. Физиономия "восемь на семь" и рост 188 позволяли многих брать за "шкварник", вытряхивая штраф. Обычно быстро делал дневной план, и навар оставался пиво попить.

– Предъяви студенческий билет!
– потребовал Коля, когда Женя показал свой проездной.

Прищучил Коля Прыткова на конечной остановке, в опустевшем салоне.

– У меня нет студенческого, - по-заячьи заколотилось Женино сердце.

– Тогда давай сюда проездной!
– строго сказал Женя.
– Приедешь за ним со студенческим.

– У меня нет студенческого.

– Что значит нет?
– сурово свел брови Коля.

– Откуда быть в моем возрасте.

Коля внимательно посмотрел на Женю и согласился: староват пассажир для сессий и зачетов.