– Хотел бы я на это надеяться...
– пробурчал посох.

– А ты надейся, - посоветовал отшельник.
– Ну что? Будем спать?

– Пора, - согласился посох.

Эти двое уснули довольно быстро. Ну еще бы, они же проснулись гораздо раньше Курта. Они спали, а он лежал на спине, на мягкой толстой шкуре и смотрел на далекие звезды, таинственно мерцающие между зубов дракона...

А утро застало их уже в пути. Отшельник не любил нарушать обещания, данные самому себе, да еще и в присутствии двух свидетелей. Курт осторожно спускался вниз по склону горы вслед за отшельником, Мур пристроился у него за спиной - для такого дела отшельник не пожалел одного из своих крепких дорожных мешков. Кроме посоха, в мешке обреталось некоторое количество весьма странной еды, которая не была похожа ни на что виденное Куртом ранее. Тем не менее отшельник утверждал что это не только питательно, но и вкусно... конечно, если привыкнуть. Главными же достоинствами этих невзрачных серых комочков были их легкий вес и то, что они могут храниться практически вечно."Боюсь, они не испортятся даже после того, как ты их съешь!" - ехидно заметил тогда Мур.

Курт посадил его вместе с ними в один мешок практически в отместку.

Утро открыло глаза, и рассвет зазвенел пронзительно и тревожно. Рассвет звенел странной томительной ноткой, словно меч в руках диковинного певца и сказителя из некоей чужедальней страны, как-то раз случайно забредшего в Денгер. Сказитель пел, аккомпанируя себе на клинке - и подошедшие, дабы разобраться по-свойски, костоломы из гильдии уличных музыкантов стояли молча, не решаясь приблизиться, не то что напасть, стояли, слушая загадочную и грозную музыку. Что там их дурацкие дубинки, когда у этого парня - меч. Да какой! И он явно умеет с ним обращаться получше городских стражников. А как он играл! Курт ни разу не слышал, чтоб кто-нибудь извлекал из меча что-либо подобное, он и вообще не знал, что можно играть на мече, а вот поди ж ты можно, оказывается! Вот только музыка эта уж очень тревожная, тревожная и грозная. Прямо как сегодняшний рассвет.

Что-то невидимое и грозное глядело на Курта из начинающегося утра, что-то похожее на тот давний звон клинка. Словно сквозь яркие глаза рассвета медленно и недобро смотрел кто-то другой.

Конница появилась неожиданно, причем со всех сторон. Отступать было поздно, да и некуда.

– Старею, - вздохнул отшельник.
– Просмотрел...

– Так. И что теперь?
– прошептал Курт.

– Сейчас посмотрим...
– отозвался отшельник.

– А ну стой!
– заорали конные.
– Кто такие?!

– Прохожие, - ответил отшельник густым сильным голосом.
– Приятеля моего Куртом Путешественником величают, а меня люди Горным Старцем кличут.

– Это не имена, - брезгливо бросил кто-то из конников.

– Да вы сами-то кто такие будете?
– прокричал отшельник.

– Мы не обязаны отвечать!
– долетело до них.

– На такой вопрос только воры и разбойники не отвечают, - рассмеялся отшельник.
– Потому что им самих себя стыдно!

– Закрой свою поганую пасть, пока ее стрелой не заткнули!
– заорал начальник отряда всадников и, пришпорив коня, ринулся к ним. Однако отшельник стоял как скала, и конь, внезапно заупрямившись, как перед чересчур высоким препятствием, остановился шагах в трех от него.

– Так кто же вы все-таки?
– мягко спросил отшельник.
– Как я уже сказал, на этот вопрос не отвечают только воры и разбойники. Если вы и сейчас промолчите, я буду считать что ваше молчание мне уже ответило.

– Мы - новые хозяева этой земли!
– грозно ответил начальник всадников, понукая коня.
– А ты, старик, нарвался!

– У земли не может быть хозяев, - сказал отшельник.
– Только друзья или враги.

– Надо же, какие мы ученые...
– насмешливо произнес начальник всадников.
– А я тебя чуть было не зарубил сдуру. Похоже, тебе есть о чем порассказать, а?!

– Возможно, - в голосе отшельника была неприкрытая издевка.
– Возможно, но вот сумеешь ли ты меня упросить? Ворам и разбойникам я сказок не рассказываю.

– Не беспокойся, сумею, - тон, которым начальник всадников произнес эти слова, был страшен.

– Да неужели?!
– расхохотался отшельник.

Начальник всадников выхватил меч; лицо его исказила гневная гримаса.

– Человек, впервые заявивший что у земли не может быть хозяев, великий Санга Аланда Линард - давно мертв, - прошипел он.
– Не знаю, кто ты, правнук или просто последователь - но ты безумец. Твой путь обречен, потому что все идеи твоего учителя рухнули, а сам он был изгнан королем после своей знаменитой речи, и теперь, когда от Оннерского Союза остался жалкий прах теперь мое время. Мое!!! Потому что я принадлежу к младшей ветви правителей Голорской Империи, и в отличии от Линарда - я жив.

– Это поправимо, - усмехнулся отшельник, но начальник всадников, казалось, перестал его замечать: собственная речь пьянила его похлеще вина, приводя в неистовство. Он словно позабыл, где он и что с ним.

– ...от имени королевства Рон, представляющего здесь тень Голорской Империи!..
– вещал он.
– Мы пришли, чтобы окончательно втоптать в грязь все, что когда-то звалось Оннерским Союзом, все, что осталось от Джанхара - и тогда из возросшего королевства Рон возродится то, что дремлет веками укрывшись собственной тенью.

– Вынужден тебя разочаровать, красавчик, - негромко проговорил отшельник - но Курт вздрогнул от звуков его голоса.

Мельком взглянув на него, Курт вздрогнул еще раз и поспешил отодвинуться от своего попутчика. Линард был страшен. Казалось, до этого мига он сберегал себя и свой гнев в неких невидимых ножнах. Теперь он сдернул эти ножны единым движением - и Курт с трудом боролся с желанием завопить от ужаса и сбежать под защиту всадников. "Так вот как выглядит ярость настоящего воина," - отрешенно подумал он. Враги казались желанным прибежищем - а ведь ярость была направлена не на него...