–  Нет еще. Завтра получу. Сегодня банк уже закрыт.

–  Только прямо с утра. Не мешало бы, кстати, зарплату выдать сотрудникам. Я не говорю уже о премии.

–  Говорят же тебе русским языком, все завтра. Но ты не отвлекайся. Что там дальше с нашим балансом?

–  Да я, собственно, закончил. Резюме: мы это дело завершили, принимаемся за другое. Жду ваших указаний, готов выполнить любое задание.

–  Не юродствуй. Ты хоть понимаешь, что раз вдову убили с помощью ее же "дипломата", то у нее и в предыдущих убийствах был помимо Семко еще один сообщник?

–  Мне кажется, что Черных придерживается другого мнения. Я краем уха слышал, пока ребята гонялись за поливальной машиной, как он выразился в том смысле, что скорее всего она погибла в результате произвольного срабатывания устройства. То есть - от несчастного случая.

–  А некто неизвестный угнал поливальную машину и бескорыстно окатил водой привокзальную площадь из-за болезненной склонности к чистоте.

–  Да что ты мне-то говоришь? - рассердился Крылов. - Ты это Черных объясни. Только ему ты ничего не объяснишь. Он ведь действует по методу твоего сыщицкого реализма. Что ему невыгодно, того он не замечает. А почему мы должны быть святее папы римского?

–  Черных чрезвычайно скользкий тип...

–  Ты мне это уже говорил.

–  Он просто подстраховывается на тот случай, если убийца вдовы не будет найден. Тогда он оформит все, что случилось, как несчастный случай...

–  Ему не привыкать.

–  Но если истинный виновник будет найден...

–  То есть если мы опять выложим преступника ему на блюдечке с голубой каемочкой.

–  То он, конечно...

–  Соблаговолит упрятать его за решетку, - закончил Крылов мысль своего собеседника.

–  Что ты меня все время перебиваешь? - не выдержал наконец Житков.

–  Да потому, что я вижу, к чему ты клонишь.

–  И к чему же?

–  К тому, чтобы мы на общественных началах таскали из огня каштаны для одного скользкого типа с темной фамилией и светлым будущим.

–  Почему его будущее представляется тебе светлым?

–  Такие скользкие типы, как он, насколько я успел заметить, неизменно проскальзывают в начальники. Как говорится, прошу прощения за каламбур.

–  А почему, собственно, на общественных началах? - неуверенно возразил Житков.

–  А потому, что я сильно сомневаюсь в существовании у Ягодина намерений финансировать поиски убийцы особы, пытавшейся нагреть его на триста тысяч баксов. А больше просто и некому.

–  Ты слишком упрощенно понимаешь нашу выгоду. Это не всегда могут быть деньги.

–  А что еще?

–  Пойми, нам еще долго предстоит работать в этом городе. Без связей в правоохранительных органах это очень затруднительно.

–  У тебя этих связей вроде предостаточно.

–  Не будь наивным. Связи крепки только тогда, когда они двусторонни. Если люди поймут, что ты сам не можешь быть им полезен, то тебя постепенно просто забудут. И не потому, что эти люди плохи. Просто такова человеческая природа. Мы не можем с этим не считаться.

–  Ты хочешь сказать, что теперь нам жизненно необходимо помочь Черных?

–  Было бы неплохо. Ведь сейчас он получил не совсем то, на что рассчитывал. Вместо эффектного разоблачения и громкого процесса с участием всех видов средств массовой информации будет чисто канцелярская процедура закрытия дела вследствие смерти обвиняемой. На этом повышения не заработаешь.

–  Вот так всегда, - проворчал Крылов, - порядочные работящие и талантливые люди...

–  Вроде нас с тобой, - иронически вставил Житков.

–  Да, вроде нас, - с вызовом подтвердил Крылов. - Получается, что эти достойные люди, якобы силой обстоятельств, вынуждены на своем горбу вывозить всяких проходимцев к вершинам власти. А потом жалуемся, что у нас начальство плохое. Что потопали, то и полопали.

–  Ты же сам только что сказал, что Черных непременно выбьется в начальники. Ты хочешь, чтобы в этом ему помог кто-то другой?

–  До других мне нет дела.

–  Но тогда эти самые другие, до которых тебе, разумеется, нет никакого дела, и будут вправе рассчитывать на его благодарность и встречную помощь. А мы окажемся ни при чем. Ты этого хочешь?

–  Ты убедил меня в несовершенстве жизненного устройства. Теперь я хочу только одного - спокойно умереть, - мрачно закончил Крылов.

–  Не сгущай краски. Черных не так уж и плох.

У него есть одно незаменимое для чиновника качество.

–  Это какое?

–  Он абсолютно рационален, а следовательно, так же абсолютно предсказуем.

–  Черт с ним, с Черных. Не хочу ничего больше о нем слышать.

–  Есть еще одна причина, по которой я считаю необходимым продолжить это дело.