Харбард сначала свалил тюк сена с правого-плеча и мешок зерна с левого - Йен испугался, что мешок вот-вот треснет по швам, - затем вложил в рот два пальца и свистнул.

Издалека донесся стук копыт, и из пещеры появились Два коня. Они неторопливо бежали вприпрыжку, но приближались быстрее, чем казалось возможным, с точки зрения Йена.

Только один из них был не вполне конь. У лошадей не бывает с каждой стороны по четыре ноги, которые движутся в плавном ритме и сокращают расстояние до цели с такой скоростью, с какой не может бежать ни один конь.

– Слейпнир...
– произнес Харбард, когда зверюга остановилась у забора и, мощно фыркнув, подняла облако пыли не меньше того, которое тянулось вслед за ней.

Это было огромное животное, ростом с першерона или клайдсдейла, только еще длиннее. Нестриженая и нечесаная грива напоминала Йену бороду старика, а крапчато-серая шкура не отличались ни элегантностью, ни гладкостью.

Ноздри размером с кулак расширились еще сильнее, и животное ударило копытом. Глаза, свирепо глядевшие на Йена, светились разумом, хотя и не добротой.

– Но как... как загон это удерживает?

– Его, - кротко поправил Осия своего спутника, показав на коня большим пальцем.
– Его.

– Ну, его...

Улыбка Харбарда кротостью не отличалась.

– Загон не для того, чтобы его удерживать, а для того, чтобы держать подальше всех прочих. Чтобы их не съели.
– Он протянул коню на ладони изрядный кусок сырого мяса. Под шелковистой кожей быстро напряглись мышцы-канаты, мясо исчезло, и Слейпнир, повернувшись в мгновение ока, поскакал обратно к пещере и пропал в ней. Йен поднял руку, чтобы защитить глаза от облака пыли.

– Он остается со мной, - спокойно и задумчиво произнес Харбард раньше Йен никогда не слышал у него такого голоса, - по тем же самым причинам, что и Фрейя: по своей и по моей воле.

Он махнул рукой второму коню.

– Сильвертоп...

Этот конь был черен как смоль, как ночь, черный без единого пятнышка или даже отлива - за исключением яркой белой звездочки на лбу, которую как бы продолжала длинная нестриженая грива. Большой, но не такой огромный, как Слейпнир, и всего-навсего с четырьмя ногами, хотя каждая из них выглядела толще и крепче, чем полагается.

И точно так же в его взгляде, светившемся разумом, не было и следа теплоты или снисходительности.

– Сильвертоп, - пробормотал Осия, сделав шаг вперед и протягивая руку к морде животного. Ноздри у того раздулись, как у Слейпнира, и мгновение Йену казалось, что конь укусит Осию, но Сильвертоп терпеливо вынес прикосновение.
– Давненько не виделись...
– Осия повернулся Харбарду. Я-то полагал, что Сильвертоп погиб. Ведь Сурт?..* [В скандинавской мифологии Сурт - огненный великан, враг богов.]

– Фрейя думала, что Сурт погубил Сильвертопа, - кивнул Харбард.
– И я держался того же мнения. Брагги был в этом уверен. Но несколько лет назад Сильвертоп объявился здесь, и я не стал его отсылать. Фрейя иногда на нем ездит, когда они оба в настроении.

– И ты?

Харбард покачал головой:

– Нет.
– Он достал откуда-то сморщенное яблоко и сунул его Йену. Подай коню на открытой ладони. Смотри не сжимай яблоко пальцами: Сильвертоп не станет нарочно тебя кусать, однако яблоко съесть захочет.

Йен поступил, как велено. Конь, засопев, быстро наклонил голову и сцапал яблоко. Йен остался цел и невредим, только потрясен.

– А ведь мог бы и пальцы мне оттяпать, - заметил он. Харбард рассмеялся.

– Он мог бы откусить тебе всю руку до плеча, если бы захотел. Это же Сильвертоп, которого лучшая кобыла конунга Олафа родила от самого Слейпнира: наполовину конь, наполовину ас, наполовину колдун.

Не много ли половин, подумал Йен, но промолчал: с Харбардом лучше не шутить.

– Сильвертоп, не составишь ли нам компанию?
– спросил Осия.
– Мы направляемся в один из Древних Городов, и, возможно, пока не все сказано и сделано, нам пригодится твоя быстрота.

Йен не сидел верхом с детства, хотя, конечно, ехать лучше, чем идти.

– По очереди поедем?

Осия оглянулся на Йена, словно не слыша его слов.

– Сильвертоп может нести любой груз, если надо. Но мы поедем на нем только в случае необходимости, а не ради того, чтобы поберечь наши ноги. Он повернулся обратно к коню.
– Если тебе угодно, Сильвертоп.