– Мне рассказывали... Только не всему хотелось верить.

Отец нежно сжал ее запястье.

– Думаешь, я не понимал, Карин?
– спокойно спросил он.
– Все эти счастливые годы меня огорчало, что ты не веришь мне. Но все равно, это было хорошее время.

– И этот туда же!
– Она вырвала руку.
– Похоже, тебе нравится происходящее.

– Таким меня вырастили, мин алсклинг, - спокойно ответил отец.

Мать открыла рот... и закрыла его.

Торри без труда читал ее мысли: друзья погибли, Торри убивал и убивал бы еще, а ты радуешься? Да как ты можешь?

Но что-то в отцовской манере держаться, в его взгляде говорило: "Я справлюсь, я уже взялся за дело". Так же он смотрел на бойню на лужайке перед домом.

Не самый приятный взгляд, даже если у вас крепкий желудок, но чем-то отец напомнил Торри дока Шерва, который опускается на корточки перед пациентом и открывает свой черный чемоданчик, или дядю Осию, который берет в руки отвертку и поднимает капот, или мать - когда она садится с пачкой листов перед компьютером.

– Слово для стратегии и фехтования в берсмале одно, - произнес отец бесстрастным тоном. Его губы на мгновение сжались в прямую линию. Затем он расслабился и пожал плечами.
– Ладно, пусть будет, как будет. Что сделано, того не переделать; а тебя довольно ловко обвели вокруг пальца.

– Меня? Обвели вокруг пальца? Да они...

– Ториан!
– Отец сделал паузу, потом покачал головой.
– Сын, здесь тебе не Хардвуд. Ты знаешь о Тир-На-Ног только из рассказов Осии. Этого бы тебе хватило в каком-нибудь вандескардском городишке, но вырасти в Срединном Доминионе - нечто совсем иное. Эта жизнь сильно отличается от той, к которой ты привык: она стеснена правилами и обычаями и совсем непроста. Я рос здесь и знаю здешние нравы; ты воспитывался в других условиях.

Отец всегда любил простоту и терпеть не мог ничего заковыристого. Другое дело мать, которая просиживала за компьютером, извлекая смысл из происходящего на рынке ценных бумаг. Или дядя Осия, который выглядел счастливейшим из смертных, когда возился с каким-нибудь незнакомым механизмом, пытаясь вызнать его назначение или дефект. А отец блаженствовал, скинув рубаху, починяя забор.

– Возьмем, к примеру, Дакара дель Регинала. Ты думаешь, он просто так меня оскорбил? Дурно воспитанный хлыщ насмехается над пленником? Ничего подобного! Он хотел, чтобы я ответил ему, хотел заставить меня выйти с ним на бой - следовательно, он по крайней мере достаточно хороший боец, чтобы наблюдающие за боем поняли, насколько я в форме.
– Отец покачал головой. Ну, или ты, раз уж так получилось.

– Я одержу победу, - сказал Торри, надеясь, что говорит достаточно уверенно. Отец фыркнул.

– Очень смело, но откуда тебе знать? И даже если так - мудро ли это? Он уселся по-турецки, сложив руки на животе.
– Нет. Ты не должен победить. Ты проиграешь, притом совершенно определенным образом. Помнишь, как у тебя появилась дурная привычка отрываться от противника?

Торри не нравился оборот, который принял разговор, а еще меньше ему нравилась критика, однако он кивнул.

– Чего плохого в том, чтобы отрываться от противника?
– небрежно произнес юноша.
– Если у человека крепкое запястье, а у меня оно крепкое...

– Когда ты отходишь, ты отпускаешь клинок противника. Так вот: как можно раньше - прежде чем он успеет оценить твой глазомер и силу запястья отступи, причем так, чтобы твой клинок ушел в сторону...

– Может, мне ему просто так запястье подставить?

– О том и речь. Не двигайся вперед, просто замедли руку.
– Отец мгновение помолчал, размышляя.
– Да, это пойдет: ты горяч, но побаиваешься укола и не сближаешься с противником. Он целит тебе в запястье - осторожно, если ему случалось попасться на эту удочку, - а ты опаздываешь с защитой. Отец кивнул, словно соглашаясь сам с собой.
– Должно получиться.

Торри поразмыслил немного.

– Я никогда не поддавался.

Это была обычная тактика: притворяешься, будто у тебя есть привычка, скажем, притоптывать ногой перед выпадом или всегда выходить в рипосту после удачного парирования - и ждешь, что противник заглотит наживку, а затем ловишь его на этом. Но Торри никогда не заходил слишком далеко, боясь потерять хотя бы одно очко, - и теперь ему не улыбалось играть в поддавки.

Но отец, конечно, знал, о чем говорил. Торри посмотрел ему в глаза.

– У меня еще будет возможность показать себя. У меня еще будет возможность подраться, а не просто пропустить удар.

Отец кивнул:

– Несомненно. В подходящем месте, в подходящий момент.

После легкого ужина, состоявшего из маринованных овощей и ломтиков копченой рыбы, которые Торри запивал водой, а не вином, и купания в ледяной горной реке прошел час - вполне достаточно, чтобы расслабить мышцы с помощью упражнений и силы воли.

Торри разделся до позаимствованных у Брандена дель Брандена дуэльных брюк, по колено длиной. Однако молодой человек отклонил предложение Брандена прислать слугу-вестри, чтобы тот забинтовал ему бедра; Торри решил надеть под низ свои все еще мокрые плавки.