–  Ну вот, у каждой из нас свой любимый вопрос.

–  Нет, Мур, когда человек размышляет «зачем», значит ему слишком хорошо и просто живется.

Мура засмеялась:

–  Ну что ж, тогда сконцентрируемся на твоих проблемах!

–  Вот именно. Зачем мне Лина, когда у меня есть ты. Ты самая разумная из всех моих подруг, - вздохнула Александра.
– Теперь только на тебя все мои надежды!
– Подружки чокнулись и выпили еще по бокалу.

Наконец- то наступил долгожданный день возвращения Вадима. В отличном настроении Мурка порхала по своей квартирке, собираясь ехать в аэропорт.

Зазвонил телефон, и Мурка немного встревожилась - ей не хотелось никаких помех, никаких редакционных поручений и никаких сообщений. Но в трубке послышался близкий голос Сергея.

–  Здравствуйте, Мура! Вы наверное удивлены моим звонком?

–  Ах, нет!
– обрадовалась Мурка тому, что это не редактор.
– Но только мы вроде уже и на брудершафт пили, что же это ты со мной на вы?

–  Это я от того, что так много времени прошло с нашей встречи, отвык, - смущенно сказал Сергей.

–  Замечательно, что позвонил!
– кавалеров, даже совершенно бесперспективных, ввиду их отдаленности, все же надо поощрять ради повышения самооценки и хорошего настроения.
– Какая у вас погода?

–  Погода? Сегодня тепло, градусов 20 Цельсия. А у вас?

–  А у нас? У нас прохладно, всего градусов 30!
– засмеялась Мурка.
– Как ты живешь?

–  Я - ничего. Вспоминаю Минск.

–  Д-да, страшное место. Самое унылое на земле, - поддакнула Мурка.
– С твоей стороны был настоящий подвиг туда поехать.

–  А у меня такие замечательные воспоминания оттуда. Вот познакомился с тобой.

–  Да, это верно.
– Мурка уже начала немного нервничать: пора принимать душ, а заморский поклонник явно тянул разговор.

–  Мура, - наконец решился Сергей.
– Я серьезно думаю прилететь в Израиль. Как ты на это смотришь?

–  О-о, это хорошо, - протянула Мурка.
– А когда?

–  Я могу задать откровенный вопрос? Мой приезд не нарушит каких-нибудь твоих планов?

–  Нет, нет, никаких, - Мурка стала лихорадочно соображать, как ответить: тут вся тонкость была в тоне. Слишком восторженно, и ты к чему-то обязуешься, слишком холодно, и робкий кавалер испарится, поняв, что у него есть более счастливый соперник. Но, по-видимому, Мурке удалось выдать как раз правильную меру гостеприимства, потому что Сергей помялся несколько трансатлантических секунд и спросил:

–  Ты была бы рада меня видеть? Я имею в виду, у тебя нашлось бы время, ну, не знаю, может, показать мне немножко Иерусалим?

–  Ой, Сергей, конечно!
– в Мурке возобладал местный патриотизм.
– Я буду рада показать тебе все, что смогу! Конечно, приезжай, но ведь ты только что здесь был, перед Минском?

–  Это верно, но это был мой первый приезд, и я сразу отдался на волю сионистских организаций, и они мне показывали только народные достижения. Собственно, саму страну я так толком и не увидел.

–  Ну тогда, конечно, приезжай. Тебе ужасно понравится! Израиль очень красивый, и всем туристам страшно нравится! Но… вот остановиться у меня тебе будет не очень удоб…

–  О, нет, нет, я совершенно этого не имел в виду!
– поспешно перебил ее воспитанный Сергей.
– Просто… Мне было так приятно общаться с тобой в Минске, что я с удовольствием представлял себе, что… ну, мне было бы приятно приехать теперь в Израиль, имея в нем друга.

Мурку тронуло признание Сергея. Именно то, что он назвал ее «другом». Она осознала, что ей тоже было бы приятно его увидеть. В конце концов, если и было что-то хорошее в тщательном сохранении Вадимом своей автономии, то это полная ответная свобода Мурки располагать собой и своим временем как ей удобно. Несколько приятных дней с Сергеем, которые можно будет провести в экскурсиях по городу и несколько вечеров, посвященных ночной столичной жизни и местной кулинарии, могли бы быть очень даже уместными.

–  Ну все, решено! Обязательно приезжай, и дай мне знать, когда закажешь билет, и я постараюсь тебя встретить!

Звонок отнял драгоценное время, и теперь надо было спешить, но настроение у Мурки стало совсем замечательным. Всегда приятно, когда у девушки много кавалеров! И как замечательно, что она не сидела без Вадима одна-одинешенька, а наоборот, вооружена теперь запасным вариантом и сознанием своей женской силы и красоты!

Мурка влезла в темно-синее убийственное шелковое платье с открытой спиной с тесемками и в серебряные босоножки на платформе. Конечно, публика в Бен-Гурионе будет развлечена таким парадом, но нам плевать!

Дорога к аэропорту была веселая и радостная, Мура и Синди Лаупер громко распевали: “Girls just wanna have fun… They just wanna have fu-un…» Подъезжая к пропускному пункту у аэропорта, она вспомнила, что совсем не подумала об обеде. Да, с домовитостью у нее хромает. «Это мамины гены во мне играют», подумала Мурка, радуясь, что в современном мире никто не ожидает от нее, чтобы она была образцовой домохозяйкой.

Зал встречающих в Бен-Гурионе как всегда был забит народом. Нигде в мире так не распространен народный обычай встречи в аэропорту, как в Израиле! Над тоннелем, из которого выползали прибывающие, специально навесили гигантский экран, на котором можно было заранее высмотреть выходящих из таможни, еще до их появления в зале. Такого Мурка тоже нигде больше ни в одном аэропорту мира не видела. Это здешние умы самостоятельно додумались, чтобы встречающие успели подготовить нападение на прибывающих. Израильтяне, узревшие на экране своих родственников, начинали загодя орать и махать руками за забором, отделявшим их от вновь обретенных любимых. В узком проходе происходила состыковка, сопровождающаяся воплями, слезами, объятиями и поцелуями. Остальные ожидающие жадно смотрели на чужие трогательные сцены встреч и в свою очередь старались превзойти всех предыдущих в радости родственного свидания. Создавалось впечатление, что встречали не тетю из пятидневной поездки в Париж, а затерянные колена Израилевы.