– Вот как.

– Да.

– И что тебя убедило в обратом?

– А меня убедило? – Вейдер поднял голову и улыбнулся.

– А откуда истерика?

– Я просто смеялся.

– Ага, - ответил император.

– Вот! – рука в перчатке торжествующе указала на него. – Вот это. И убедило.

Ваш непревзойдённо саркастический, на двести тридцать процентов прагматичный тон. И ваши насквозь ехидные глаза. Мой император.

– Ну, ты даёшь, - только и сказал Палпатин.

– Я же предупреждал: вы меня не знаете.

– Действительно, - ответил Палпатин. – Признаю твою правоту. Такого я не предполагал. Поздравляю. Ты сумел меня удивить.

– Я старался.

Вейдер вдруг откинулся на спинку кресла и положил нога на ногу. Прищур глаз был ехидный. У императора от сердца отлегло. Что бы дальше ни было – разжался мальчик.

Долго ты его мальчиком будешь называть? Не девочкой же. Но в общем, уже и не мальчик.

– Что ж, пофилософствуем, - непринуждённо сказал Вейдер. – Мир, как совокупность воль, значит? Не такое новое понятие. Хотя в этом ракурсе – непривычное… - машина наполнила его лёгкие гораздо большим объёмом воздуха, чем обычно. Среагировала на желание сделать глубокий вдох. Он стал серьёзен. – Заигрался кто-то с кем-то, учитель.

– Не особо весёлая игра.

– Для нас – да. Зато для кого-то вполне увлекательная.

– Неужели?

Вейдер кивнул. Его кивок в непонятной дисгармонии интонаций, мерцающих в этой комнате, был не подтверждением своей мысли, а согласием с интонацией императора.

– Да, увлекательного в ней было мало. Вспомнить хотя бы Звезду. Повелитель, мы ведь совершенно не хотели, чтобы её взорвали.

– Был такой запасной вариант.

– Да. Запасной. Крайне запасной. Но когда этот оглашенный попал в шахту…

– Спрошу о том, о чём никогда не спрашивал. Когда ты понял, что это твой сын?

– Ххххххаааааа…

– Удивительно красивый звук.

– Стараюсь. Мне теперь кажется, что ещё на Звезде. Точней, мне тогда что-то родственное показалось. Но я решил, что это просто форсьюзер. То, что Бен ему через Силу сказал, я услышал. И то, что он одарённый, я понял сразу. Но тогда не было смысла его убивать. Из таких на счету каждый. Я отпустил его со Звезды потому, что так и было задумано. Но когда около Явина он вмешался в бой и использовал Силу… Он использовал её очень неумело, но мощно. Но главное. Он раскрылся в ней. Я просто понял. Это было невозможно не понять. В меня моей силой ударило. Моей природой. Думаю, вам не надо объяснять.

Я был в таком состоянии, что этот придурок Соло меня чуть не подбил.

– Оригинальный у тебя будет зятёк.

– А?

– Зятёк.

– А.

– Хотя около станции он промазал. Целил в тебя, попал в ведомого.

– Так реакция у меня всё равно в сотни раз быстрей, чем у обычного человека. Даже если я на сознательном уровне этого не ощущаю. Сила, так сказать, думает за меня. Это уровень рефлекса, как в бою. Хотя да, я рисковал сильно. Вечно когда вмешиваются мои неучтённые привязанности, я оказываюсь на волосок от смерти. А тут это было как-то… совсем неожиданно.

Тёмный лорд рассмеялся. Быстро и безрадостно.

– Всё-таки вот так обрести отцовство, - сказал он.
– Оно на меня свалилось вместе с Великой Силой. И я был, признаться, в глубоком трансе.

– А-ххаа.

– Теперь вы шипите?

– Должен же я с тобой сравняться в змеиных звуках.

– Имеете право.

– А почему ты не сказал, что нашёл сына? – серьёзно спросил император.

Вейдер кивнул. Сам себе. Учителю тоже. Задумчиво и спокойно.

– Это была моя свобода, - ответил он. – Моя любовь. Мой выход. Человек, с которым я был связан только любовью. И она была настолько свободна, что даже не нуждалась в том, чтобы сообщать о себе. Я нянчил её, как ребёнка. Хранил, как солнечный зайчик. И мне на несколько месяцев хватало одного ощущения, что где-то в галактике растёт мой живой ребёнок.

А от вас я устал.

Он поднял голову и посмотрел на императора.