Он подождал, пока штурмовики поднимут на ноги ругающегося Соло. И уведут его вместе с принцессой, от горя и ярости плюющей какие-то ругательства.

– Запомните, вы мне - не отец!…

Очень было надо.

Когда тронный зал опять оглох тишиной, и в нём не осталось никого, кроме них с императором и гвардейцев, Вейдер медленно и тяжело повернулся к своему повелителю.

– Нам надо что-то делать, учитель…

Император поднял голову.

– Мальчики, - сказал он двум неподвижным алым фигурам, - за дверь, - и махнул маленькой старческой ладонью.

– Ты прав, конечно, - ответил император, зябко закутываясь в свой балахон. Почтительные подданные называли это мантией или хламидой.
– Если нас не разомкнёт друг от друга, то я протяну самое большее ещё лет пятнадцать. Десять. И я не ручаюсь за состояние своего ума…

– Это я виноват…

Император прервал его нетерпеливым жестом.

– А ты после моей смерти не проживёшь и месяц. Такова грубая реальность, мой друг.

– Да, - ответил Вейдер.

– Пока мы замкнуты друг на друге, - медленно продолжил император, - никто не гарантирует нам, что то, что было, не повторится…

– Если б меня не замыкало на сыне!…

– Замолчи, - голос Палпатина прозвучал негромко.
– Отрицательный опыт - тоже опыт. Главное, чтобы выводы, сделанные из него, помогли тебе в дальнейшем. И главное, - он поднял голову и усмехнулся своему ученику, - чтобы опыт этот не закончился фатально.

Тёмный лорд медленно кивнул.

– Проблему ты обозначил, - сказал Палпатин, ещё плотней закутываясь в балахон и почти подбирая под себя ноги.
– Хотелось бы верить, что она имеет решение… - он встрепенулся, прислушался, улыбнулся.
– О, - сказал он, - моя девочка сюда едет. Далеко, конечно, но уже рвёт сюда лапки… Переволновалась… - он внезапно хихикнул.
– Ты знаешь, Вейдер, откуда она едет и куда я её посылал?

– Куда, повелитель?

– На Татуин. Убивать твоего сына.

Промежуток тупого молчания.

– Да, да, - кивнул император.
– Это когда они все вместе пошли освобождать своего драгоценного Соло. Я приказал ей подсуетиться и убрать сопляка… Но у неё не вышло.

Промежуток тупого молчания закончился. Вейдер расхохотался.

– Какие же мы с вами два идиота, мой повелитель…

– Это есть… - император ещё глубже закутался в хламиду.
– Холодно тут, Вейдер, - пожаловался он.
– Кто строит такие большие и такие холодные тронные залы?

Вейдер повернулся к учителю, а потом немного неловко, ибо действовал одной рукой, отстегнул от своей амуниции плащ и одной рукой же накрыл им императора.

– Так лучше, учитель?

Палпатин усмехнулся, закутываясь в тяжёлое полотно:

– Намного…

Они снова подлили тишину. Император согревался. Вейдер его не торопил.

– Меня всегда интересовали выходы из безвыходных положений, - задумчиво произнёс император, в то время как его поза медленно расслаблялась от приливающего тепла.
– В моей юности для меня это были чрезвычайно интересные логические задачки. Но никогда ещё от их решения не зависела моя жизнь. И жизнь моего ученика… Нет-нет, Вейдер. Я тебе скажу точно: пять лет мы с тобой ещё протянем. Катастрофа случится не завтра… Хотя… как знать… Вылез же из своей татуинской щели наш старый друг Кеноби… Постой-постой, - император привстал в кресле, - ты говоришь: ментальный контакт? У него с твоим сыном - ментальный контакт?

– Да, повелитель, - немного озадаченно ответил Повелитель ситхов.
– Я в этом почти уверен. Его ощущения и мысли… Мальчишка видит это именно так. Но я могу проверить.

– Проверь, - кивнул Палпатин.
– И как можно быстрее. Нам надо это точно выяснить. Если есть вход оттуда, то будет и вход туда.

– Но, насколько я понял, сам Люк не может контролировать этот канал. Он не может вызвать Кеноби. Старый хрыч является ему сам, когда пожелает.

– Старый хрыч, - эхом ответил император.
– Или ещё кто-то… Ну, Вейдер, - хмыкнул Палпатин, - не мне тебе говорить, что твой сын и себя контролировать не может. Не то что - канал с миром Силы… Между прочим, это тоже часть комбинации. Люка до девятнадцати лет не учили ещё и для того, чтобы в сознательном возрасте манипулировать им, как придётся. Парень в этом деле совсем новичок, он и то, что лазерный меч к себе может подвинуть, уже принимает как чудо. А призрак Кеноби вообще… Но в нём есть, есть твой скепсис. И желание жить своими мозгами. И своими чувствами. На этом надо сыграть.