– Это… замечательное здание посреди Корусканта – Храм! Этот мальчишка, сильный, дурак, привязчивый, идиот, сволочь! Я! Я не умею не привязываться! Я не умею так жить! Я мог всё понимать про Куай-Гона – но какого чёрта, после третьего месяца мне уже было всё равно, это был мой старший, мой учитель! Мне могли сбагрить этого мальчишку, а потом инструктировать, как пня – что мне с ним делать и как его ломать! Этот мальчишка мог меня презирать и ненавидеть – но что за жизнь такая собачья, что я вечно привязываюсь к вам, грёбаным харизматикам, которые плюют на меня, и ради которых я убиваю, и ради которых я… Вашему ситху рогатому не повезло. Я был худшим бойцом, но меня захлестнуло. Человек умирал, а я хотел убивать. Человек умирал, он не вспомнил обо мне, только о мальчишке. Холодные, светлые глаза, а мальчишка оказался живой, я его сначала ненавидел, а потом понял, что этого мне и было нужно. Не ломал я его, не ломал, лгал я им, а твой учитель, мой ученик меня презирал и в грош не ставил. Я многое делал, как хотел от меня Храм, но не до конца, я его прикрывал, я никогда… Я любил его как брата, у меня не было брата, братишка – тоже мне, оставили ребёнка на меня я сам был дурак, только одно не вытравили – привязаться… А потом мальчишка ушёл к ситху, перерезал Храм, и хрен с ним, с Храмом, я, что, не видел его глаз на арене – когда он убивал, когда его мать убили? А у меня не было матери, не было отца, только учитель с холодным светлым взглядом, которого я любил, а мне надо было убить мальчишку… А я не убил. Я не хотел его убивать. Я хотел сам умереть. А мне этого не дали. Сила… Великая… бессмертная… ненавижу…

Что ты смотришь?! Нравится истерика?

– Да.

Тишина.

– Я думаю, - сказала Рина, - что Йоде нужен был мёртвый ученик Сидиуса. Я думаю, что он бы добил. Я думаю, что оставить гореть – это поступок слабого человека, потому что сильный либо не станет сражаться, либо добьёт до конца. Я думаю, что сильный человек стал бы слушать себя, а не Йоду, и не стал бы вести бой, в котором не хотел убивать. Я думаю, что ты придумал себе множество оправданий, а потом отмёл их все. Я думаю, что, когда он загорелся, ты чуть не сошёл с ума. Я думаю, что тебе надо было протянуть руку и вытащить его с песка, по крайней мере, выжил бы обрубок. Я думаю, что, если бы ты это сделал, он бы попытался тебя убить. Я думаю, что ты понял, что выхода нет, и ты оказался между двумя огнями. Я думаю, что ты оставил его гореть, потому что перестал соображать, что происходит. Я думаю, что лекция на тему, что ты должен убить ситха – это истерика человека, а не проповедь джедая. Я думаю, что ты спас ему жизнь. Я думаю, что Йода был очень недоволен.

– Заткнись.

– Я уже всё сказала.

Молчание.

– Ты предлагала мне чаю?

– Угу.

– Давай.

…

– Докажи, что я – не оружие в руках ситхов.

– Нет ситхов. Есть я и ты. Если на меня нападут со спины – ты защитишь мне спину?

– Ненавижу, - усмехнулся Оби-Ван. – У джедаев нет привязанностей, у ситхов нет любви…

– На самом деле – всё есть. Только осмелься. И плати за то, на что осмелился. Но мы не влюбчивые твари. Я не люблю никого.

– И мастера?

– Его сложно любить, он в доспехах.

Он молча отпил чай.

– Кто такие существа в Великой Силе?

Он подавился чаем.

– Тебе это зачем?

– Я их убью.

Поединок.

Улыбчивые точки в тёмных глазах. Небрежный поворот головы:

– Я же убийца, ты помнишь?

Она отвернулась, размешивая чай. Он видел её затылок, шею с отчётливо выступающими позвонками, несколько волосинок, выбившихся из туго стянутого хвоста. Хищница. Опасна.

Это качание между и между. Как он устал.

– Ты хочешь убить бессмертную Силу? – спросил он иронично.

– Пока это не входит в мои планы, - ответила та. – Я говорю о существах.

– В мире Великой Силы мало живых существ. В основном происходит растворение в общей энергетике Силы. Я продержался так долго, поскольку освоил особую технику и был связан с Люком… я ведь не видел там никого. Только ощущал определённую волю… к действию.

Он почувствовал, как она улыбнулась. По-прежнему сидя к нему затылком.

– Как можно убить бессмертную волю?
– спросил он.

– Хорошо. Не убить. Уничтожить.

– Как? Не вижу смысла.

– Они наши враги.

– Она?

– Они. Существа в Силе.

– Мы говорили о воле.

– Я говорила о существах.

– Ты знаешь больше, чем я.

– Они враги.

– И слишком воздействуют на вашу жизнь, - не удержался он от насмешки.

– Они воздействуют – на свою, - ответила Рина. Выпила глоток. Встала.

– Ты куда?

– Надо, - сказала она. – Пойду, атлас проверю.

– Какой? – удивился он.

– Звёздный. А ты подумай. О том. Какие они.

Она вышла, прежде чем он успел открыть рот. Ладно. Пусть уходит. Возможно, заподозрила что-то… впрочем… эмоциональная нестабильность – оправдание любого ляпа.

Он прислушался к тому, что творилось там, куда она ушла.

Тишина.

Ты можешь стать наёмником. Можешь завести семью. Можешь улететь хрен знает куда и бродить по планетам.

Вот только семьи мне и не хватало. И наёмничества. И бродяжьей вольной жизни. Особенно в свете пылкой дружбы, которую продолжает ко мне испытывать один знакомый ситх.

Ты можешь плюнуть на форсу, а можешь в неё углубиться. Ты свободен, джедай. Пока – свободен.