– А кого ты считаешь главным конкурентом?

– Судя по активности в округе, борьба будет идти между мной и Яковлевым. Он неглупый и по-хорошему амбициозный человек, работает главным инженером ТПО "Жилищное хозяйство"*, раньше был зампредом Дзержинского райисполкома...

– Это у него был какой-то скандал с перепродажей автомашин?
– спросил Рубашкин.

– У него, - подтвердил Таланов.

– Так чего же ты темнишь? Расскажи об этом и от твоего конкурента мокрого места не останется.

– Сразу видно, что ты, Петя, не политик. Запомни, что в политике действие всегда вызывает противодействие. Вмажешь в лоб, сам по лбу и получишь!

– Не понимаю, чего ты осторожничаешь?
– воскликнул Рубашкин.

– По всем опросам выходит, что я его опережаю. Но если мы завалим Яковлева, то неизвестно, кому пойдут его голоса. К тому же он мужик неплохой, ведет себя корректно. Про машины я намекнул, не называя его фамилии. Поэтому, если он задумал против меня пакость, то остережется. Очень прошу: не педалируй, как говорит твой музыкальный друг Горлов.

– Не он музыкальный, а его жена, - сказал Рубашкин и широко зевнул. Поздно, спать пора.

– Обязательно надо вставить про мое отношение к жилищному вопросу, поднимаясь, сказал Таланов.
– Цифры я тебе давал раньше. Помнишь: в 70-м году строили 13 новых квартир на 100 тысяч жителей, а в 85-м - всего 4. Обязательно вставь, что программа "Жилье-2000" - пустая декларация. Вроде того, что обещал Хрущев: мол, в 1980 году нынешнее поколение будет жить при коммунизме.

– Еще бы не помнить! Учительница спрашивает: "Верите ли вы, дети, что мы будем жить при коммунизме?" У самой чуть ли не слезы от счастья, а я возьми и брякни: "Не верю!" Так меня чуть из школы не выгнали, хотели в аттестат четверку по поведению влепить - это похлеще волчьего билета, ни в один институт близко бы не подпустили. Отец еле-еле уговорил, чтобы мне жизнь не портили, поскольку молод еще и глуп, - сказал Рубашкин.

– В таком духе и напиши, - надевая пальто, сказал Таланов.
– Только без четверки по поведению. Я в школе отличником был и комсомольским активистом.

Рубашкин не успел лечь, как зазвонил телефон.

– Петр Андреевич, это Мигайлин. Таланов у вас?

– Только ушел, - сухо ответил Рубашкин.

– Тогда сообщу вам две новости - хорошую и плохую.

– Давайте!
– сказал Рубашкин и зевнул, едва успев закрыть трубку ладонью.

– Звонил Болтянский: горисполком аннулировал разрешение на предвыборный митинг.

– Ну и черт с ним, без горисполкома проведем, - ответил Рубашкин.

– Вторая новость - хорошая, - сказал Мигайлин.
– Через три дня в Ленинград приедет Борис Николаевич Ельцин.

– Это замечательно!
– сразу оживился Рубашкин.
– Надо срочно оповещать людей. Весь город придет, чтобы послушать Ельцина!

– Вы имеете в виду на митинг?

– Конечно, куда же еще!

– Не получится! Ни Ельцин, ни Собчак не согласятся выступать на несанкционированном митинге. Представьте, какой будет резонанс, если возникнут беспорядки.

– Никаких беспорядков на наших митингах никогда не было, - возразил Рубашкин.

– А если Обком организует провокацию? Например, развернут рядом свободную торговлю водкой, якобы от кооператива. Вмешается милиция...

– Пожалуй, вы правы. Митинг придется перенести и все силы бросить на организацию встреч в трудовых коллективах, - подумав, согласился Рубашкин.

– Болтянский считает, что надо собрать утром Координационный совет и принять решение. Вы, Петр Андреевич, согласны?

– Я член редакционной комиссии, а не Координационного совета. Так что за мной только совещательный голос. Но в принципе - одобряю.

– Тогда до завтра, Петр Андреевич!
– вежливо пожелав спокойной ночи, Мигайлин повесил трубку.

* * *

Сурков снял трубку на особом, Смольнинском пульте: звонил Гидаспов, звонил сам, минуя помощников.

– Хочу, Алексей Анатольевич, посоветоваться, - не поздоровавшись начал он.
– Недавно из Москвы звонил Собчак. Я с ним, конечно, говорить не стал, но он передал через референта, что к нам едет Ельцин, и просил, чтобы мы не слишком препятствовали его визиту. Что вы об этом думаете?

– Думаю слухов о приезде Ельцина не опровергать, наоборот всячески им способствовать, чем собственно и занимается вверенное мне Управление, Сурков едва удержался, чтобы не засмеяться - он знал, что смеяться вслух полезно для здоровья и старался смеяться, когда его никто не видел. Но сейчас он только улыбнулся краем рта.

"Лучшего подтверждения успешно проведенной операции и вообразить нельзя", - подумал он.

– Но зачем нам здесь нужен Ельцин? Опять начнутся разговоры о митингах, - огорчился Гидаспов.