Собрание сочинений в четырех томах. Том 1. Песни.1961–1970
вернуться

Высоцкий Владимир Семенович
Шрифт:

«Переворот в мозгах из края в край…»

Переворот в мозгах из края в край,В пространстве – масса трещин и смещений:В Аду решили черти строить райДля собственных грядущих поколений.Известный черт с фамилией Черток —Агент из Рая – ночью, внеурочноОтстукал в Рай: в Аду черт знает что, —Что точно – он, Черток, не знает точно.Еще ввернул тревожную строкуДля шефа всех лазутчиков Амура:«Я в ужасе, – сам Дьявол начеку,И крайне ненадежна агентура».Тем временем в Аду сам ВельзевулПотребовал военного парада, —Влез на трибуну, плакал и загнул:«Рай, только рай – спасение для Ада!»Рыдали черти и кричали: «Да!Мы рай в родной построим Преисподней!Даешь производительность труда!Пять грешников на нос уже сегодня!»«Ну что ж, вперед! А я вас поведу! —Закончил Дьявол. – С Богом! Побежали!»И задрожали грешники в Аду,И ангелы в Раю затрепетали.И ангелы толпой пошли к Нему —К тому, который видит всё и знает, —А Он сказал: «Мне наплевать на тьму!» —И заявил, что многих расстреляет.Что Дьявол – провокатор и кретин,Его возня и крики – всё не ново, —Что ангелы – ублюдки как один,И что Черток давно перевербован.«Не Рай кругом, а подлинный бедлам, —Спущусь на землю – там хоть уважают!Уйду от вас к людям ко всем чертям —Пущай меня вторично распинают!..»И Он спустился. Кто он? Где живет?..Но как-то раз узрели прихожане —На паперти у церкви нищий пьет.«Я Бог, – кричит, – даешь на пропитанье!»Конец печален (плачьте, стар и млад, —Что перед этим всем сожженье Трои!):Давно уже в Раю не рай, а ад, —Но рай чертей в Аду зато построен!1970

Разведка боем

Я стою, стою спиною к строю, —Только добровольцы – шаг вперед!Нужно провести разведку боем, —Для чего – да кто ж там разберет…Кто со мной? С кем идти?Так, Борисов… Так, Леонов…И еще этот типИз второго батальона!Мы ползем, к ромашкам припадая, —Ну-ка, старшина, не отставай!Ведь на фронте два передних края:Наш, а вот он – их передний край.Кто со мной? С кем идти?Так, Борисов… Так, Леонов…Да, еще этот типИз второго батальона!Проволоку грызли без опаски:Ночь – темно, и не видать ни зги.В двадцати шагах – чужие каски, —С той же целью – защитить мозги.Кто со мной? С кем идти?Так, Борисов… Так, Леонов…Ой!.. Еще этот типИз второго батальона.Скоро будет «Надя с шоколадом» —В шесть они подавят нас огнем, —Хорошо, нам этого и надо —С богом, потихонечку начнем!С кем обратно идти?Так, Борисов… Где Леонов?!Эй ты, жив? Эй ты, типИз второго батальона!Пулю для себя не оставляю.Дзот накрыт и рассекречен дот…А этот тип, которого не знаю,Очень хорошо себя ведет.С кем в другой раз идти?Где Борисов? Где Леонов?Правда, жив этот типИз второго батальона.…Я стою спокойно перед строем —В этот раз стою к нему лицом, —Кажется, чего-то удостоен,Награжден и назван молодцом.С кем в другой раз ползти?Где Борисов? Где Леонов?И парнишка затихИз второго батальона…1970

«Запомню, оставлю в душе этот вечер…»

Запомню, оставлю в душе этот вечер —Не встречу с друзьями, не праздничный стол:Сегодня я сам – самый главный диспетчер,И стрелки сегодня я сам перевел.И пусть отправляю составы в пустыни,Где только барханы в горячих лучах, —Мои поезда не вернутся пустыми,Пока мой оазис еще не зачах.Свое я отъездил, и даже сверх нормы, —Стою, вспоминаю, сжимая флажок,Как мимо меня проносились платформыИ реки – с мостами, которые сжег.Теперь отправляю составы в пустыни,Где только барханы в горячих лучах, —Мои поезда не вернутся пустыми,Пока мой оазис еще не зачах.Они без меня понесутся по миру —Я рук не ломаю, навзрыд не кричу, —А то мне навяжут еще пассажиров —Которых я вовсе сажать не хочу.Итак, я отправил составы в пустыни,Где только барханы в горячих лучах, —Мои поезда не вернутся пустыми,Пока мой оазис еще не зачах.Растаяли льды, километры и годы —Мой первый состав возвратился назад, —Он мне не привез драгоценной породы,Но он – возвратился, и рельсы гудят.Давай постоим и немного остынем:Ты весь раскален – ты не встретил реки.Я сам не поехал с тобой по пустыням —И вот мой оазис убили пески.1970

Про двух громилов – братьев Прова и Николая

Как в селе Большие Вилы,Где еще сгорел сарай,Жили-были два громилыОгромадной жуткой силы —Братья Пров и Николай.Николай – что понахальней —По ошибке лес скосил,Ну а Пров – в опочивальниРушил стены – и входил.Как братья не вяжут лыка,Пьют отвар из чаги —Все от мала до великаПрячутся в овраге.В общем, лопнуло терпенье, —Ведь добро – свое, не чье, —Начинать вооруженьеИ идти на усмиреньеПорешило мужичье.Николай – что понахальней —В тот момент быка ломал,Ну а Пров в какой-то спальнеС маху стену прошибал.«Эй, братан, гляди – ватага, —С кольями, да слышь ли,Чтой-то нынче из оврагаРановато вышли!»Неудобно сразу драться —Наш мужик так не привык, —Стали прежде задираться:«Для чего, скажите, братцы,Нужен вам безрогий бык?!»Николаю это странно:«Если жалко вам быка —С удовольствием с братаномМожем вам намять бока!»Где-то в поле замер заяц,Постоял – и ходу…Пров ломается, мерзавец,Сотворивши шкоду.«Ну-ка, кто попробуй вылезь —Вмиг разделаюсь с врагом!»Мужики перекрестились —Всей ватагой навалились:Кто – багром, кто – батогом.Николай, печась о брате,Первый натиск отражал,Ну а Пров укрылся в хатеИ оттуда хохотал.От могучего напораРазвалилась хата, —Пров оттяпал ползабораДля спасенья брата.«Хватит, брат, обороняться —Пропадать так пропадать!Коля, нечего стесняться, —Колья начали ломаться, —Надо, Коля, нападать!»По мужьям да по ребятамБудут бабы слезы лить…Но решили оба братаС наступленьем погодить.«Гляди в оба, братень, —Со спины заходят!»«Может, оборотень?»«Не похоже вроде!»Дело в том, что к нам в селеньеНапросился на ночлег —И остался до Успенья,А потом – на поселеньеНикчемушный человек.И сейчас вот из-за крикаНи один не услыхал:Этот самый горемыкаЧтой-то братьям приказал.Кровь уже лилась ручьями, —Так о чем же речь-то?«Бей братьев!» – Но вдруг с братьямиСотворилось нечто:Братьев как бы подкосило —Стали братья отступать —Будто вмиг лишились силы…Мужичье их попросилоБольше бед не сотворять.…Долго думали-гадали,Что блаженный им сказал, —Как затылков ни чесали —Ни один не угадал.И решили: он заклятьемОбладает, видно…Ну а он сказал лишь: «Братья,Как же вам не стыдно!»1970

Странная сказка

В Тридевятом государстве(Трижды девять – двадцать семь)Всё держалось на коварстве —Без проблем и без систем.Нет того чтобы сам – воевать, —Стал король втихаря попивать,Расплевался с королевой,Дочь оставил старой девой, —А наследник пошел воровать.В Тридесятом королевстве(Трижды десять – тридцать, что ль?)В добром дружеском соседствеЖил еще один король.Тишь да гладь, да спокойствие там, —Хоть король был отъявленный хам,Он прогнал министров с кресел,Оппозицию повесил —И скучал от тоски по делам.В Триодиннадцатом царстве(То бишь – в царстве Тридцать три)Царь держался на лекарстве:Воспалились пузыри.Был он – милитарист и вандал, —Двух соседей зазря оскорблял —Слал им каждую субботуОскорбительную ноту, —Шел на международный скандал.В Тридцать третьем царь сказился:Не хватает, мол, земли, —На соседей покусился —И взбесились короли:«Обуздать его, смять!» – только глядь —Нечем в Двадцать седьмом воевать,А в Тридцатом – полководцыВсе утоплены в колодцеИ вассалы восстать норовят…1970

Песенка киноактера

Словно в сказке, на экране —И не нужен чародей —В новом фильме вдруг крестьянеПревращаются в князей!То купец – то неимущий,То добряк – а то злодей, —В жизни же – почти непьющийИ отец восьми детей.Мальчишки, мальчишки бегут по дворам,Загадочны и голосисты.Скорее! Спешите! Приехали к вамЖивые киноартисты!Но для нашего для брата,Откровенно говоря,Иногда сыграть солдатаИнтересней, чем царя.В жизни всё без изменений,А в кино: то бог – то вор, —Много взлетов и паденийИспытал киноактер.Мальчишки, мальчишки бегут по дворам,Загадочны и голосисты.Скорее! Спешите! Приехали к вамЖивые киноартисты!Сколько версий, сколько спораВозникает тут и там!Знают про киноактераДаже больше, чем он сам.И повсюду обсуждают,И со знаньем говорят —Сколько в месяц получаетИ в который раз женат.Мальчишки, мальчишки – не нужно реклам —Загадочны и голосисты.Спешите! Скорее! Приехали к вамЖивые киноартисты!Хватит споров и догадок —Дело поважнее есть.Тем, кто до сенсаций падок,Вряд ли интересно здесь.Знаете, в кино эпохаМожет пролететь за миг.Люди видят нас, но – плохоТо, что мы не видим их.Вот мы и спешим к незнакомым друзьям —И к взрослым и к детям, —На вас посмотреть, – всё, что хочется вам,Спросите – ответим!1970

Песенка про прыгуна в высоту

Разбег, толчок… И стыдно подыматься:Во рту опилки, слезы из-под век, —На рубеже проклятом два двенадцатьМне планка преградила путь наверх.Я признаюсь вам как на духу:Такова вся спортивная жизнь, —Лишь мгновение ты наверху —И стремительно падаешь вниз.Но съем плоды запретные с древа я,И за хвост подергаю славу я.У кого толчковая – левая,А у меня толчковая – правая!Разбег, толчок… Свидетели паденьяСвистят и тянут за ноги ко дну.Мне тренер мой сказал без сожаленья:«Да ты же, парень, прыгаешь в длину!У тебя – растяженье в паху;Прыгать с правой – дурацкий каприз, —Не удержишься ты наверху —Ты стремительно падаешь вниз».Но, задыхаясь словно от гнева я,Объяснил толково я: главное,Что у них толчковая – левая,А у меня толчковая – правая!Разбег, толчок… Мне не догнать канадца —Он мне в лицо смеется на лету!Я снова планку сбил на два двенадцать —И тренер мне сказал напрямоту,Что – начальство в десятом ряду,И что мне прополощут мозги,Если враз, в сей же час не сойдуЯ с неправильной правой ноги.Но лучше выпью зелье с отравою,Я над собою что-нибудь сделаю —Но свою неправую правуюЯ не сменю на правую левую!Трибуны дружно начали смеяться —Но пыл мой от насмешек не ослаб:Разбег, толчок, полет… И два двенадцать —Теперь уже мой пройденный этап!Пусть болит моя травма в паху,Пусть допрыгался до хромоты, —Но я все-таки был наверху —И меня не спихнуть с высоты!Я им всем показал «ху из ху», —Жаль, жена подложила сюрприз:Пока я был на самом верху —Она с кем-то спустилася вниз…Но съел плоды запретные с древа я,И за хвост подергал всё же славу я, —Пусть у них толчковая – левая,Но моя толчковая – правая!1970

Бег иноходца

Я скачу, но я скачу иначе, —По камням, по лужам, по росе, —Бег мой назван иноходью – значит:По-другому, то есть – не как все.Мне набили раны на спине,Я дрожу боками у воды.Я согласен бегать в табуне —Но не под седлом и без узды!Мне сегодня предстоит бороться, —Скачки! – я сегодня фаворит.Знаю, ставят все на иноходца, —Но не я – жокей на мне хрипит!Он вонзает шпоры в ребра мне,Зубоскалят первые ряды…Я согласен бегать в табуне —Но не под седлом и без узды!Нет, не будут золотыми горы —Я последним цель пересеку:Я ему припомню эти шпоры —Засбою, отстану на скаку!..Колокол! Жокей мой «на коне» —Он смеется в предвкушенье мзды.Ох, как я бы бегал в табуне, —Но не под седлом и без узды!Что со мной, что делаю, как смею —Потакаю своему врагу!Я собою просто не владею —Я прийти не первым не могу!Что же делать? Остается мне —Вышвырнуть жокея моегоИ бежать, как будто в табуне, —Под седлом, в узде, но – без него!Я пришел, а он в хвосте плетется —По камням, по лужам, по росе…Я впервые не был иноходцем —Я стремился выиграть, как все!1970