Собрание сочинений в четырех томах. Том 1. Песни.1961–1970
вернуться

Высоцкий Владимир Семенович
Шрифт:

Белое безмолвие

Все года, и века, и эпохи подрядВсё стремится к теплу от морозов и вьюг, —Почему ж эти птицы на север летят,Если птицам положено – только на юг?Слава им не нужна – и величие,Вот под крыльями кончится лед —И найдут они счастие птичееКак награду за дерзкий полет!Что же нам не жилось, что же нам не спалось?Что нас выгнало в путь по высокой волне?Нам сиянье пока наблюдать не пришлось, —Это редко бывает – сиянья в цене!Тишина… Только чайки – как молнии, —Пустотой мы их кормим из рук.Но наградою нам за безмолвиеОбязательно будет звук!Как давно снятся нам только белые сны —Все иные оттенки снега занесли, —Мы ослепли – темно от такой белизны, —Но прозреем от черной полоски земли.Наше горло отпустит молчание,Наша слабость растает как тень, —И наградой за ночи отчаяньяБудет вечный полярный день!Север, воля, надежда – страна без границ,Снег без грязи – как долгая жизнь без вранья.Воронье нам не выклюет глаз из глазниц —Потому что не водится здесь воронья.Кто не верил в дурные пророчества,В снег не лег ни на миг отдохнуть —Тем наградою за одиночествоДолжен встретиться кто-нибудь!1972

Песня про белого слона

Жили-были в Индии с самой стариныДикие огромные серые слоны —Слоны слонялись в джунглях без маршрута, —Один из них был белый почему-то.Добрым глазом, тихим нравом отличался он,И умом, и мастью благородной, —Средь своих собратьев серых – белый слонБыл, конечно, белою вороной.И владыка Индии – были времена —Мне из уважения подарил слона.«Зачем мне слон?» – спросил я иноверца,А он сказал: «В слоне – большое сердце…»Слон мне сделал реверанс, а я ему – поклон,Речь моя была незлой и тихой, —Потому что этот самый – белый слонБыл к тому же белою слонихой.Я прекрасно выглядел, сидя на слоне,Ездил я по Индии – сказочной стране, —Ах, где мы только вместе не скитались!И в тесноте отлично уживались.И бывало, шли мы петь под чей-нибудь балкон, —Дамы так и прыгали из спален…Надо вам сказать, что этот белый слонБыл необычайно музыкален.Карту мира видели вы наверняка —Знаете, что в Индии тоже есть река, —Мой слон и я питались соком манго,И как-то потерялись в дебрях Ганга.Я метался по реке, забыв еду и сон,Безвозвратно подорвал здоровье…А потом сказали мне: «Твой белый слонВстретил стадо белое слоновье…»Долго был в обиде я, только – вот те на! —Мне владыка Индии вновь прислал слона:В виде украшения для трости —Белый слон, но из слоновой кости.Говорят, что семь слонов иметь – хороший тон, —На шкафу, как средство от напастей…Пусть гуляет лучше в белом стаде белый слон —Пусть он лучше не приносит счастья!1972

Честь шахматной короны

I. Подготовка

Я кричал: «Вы что ж там, обалдели? —Уронили шахматный престиж!»Мне сказали в нашем спортотделе:«Ага, прекрасно – ты и защитишь!Но учти, что Фишер очень ярок, —Даже спит с доскою – сила в ём,Он играет чисто, без помарок…»Ничего, я тоже не подарок, —У меня в запасе – ход конем.Ох вы мускулы стальные,Пальцы цепкие мои!Эх, резные, расписныеДеревянные ладьи!Друг мой, футболист, учил: «Не бойся, —Он к таким партнерам не привык.За тылы и центр не беспокойся,А играй по краю – напрямик!..»Я налег на бег, на стометровки,В бане вес согнал, отлично сплю,Были по хоккею тренировки…В общем, после этой подготовки —Я его без мата задавлю!Ох вы сильные ладони,Мышцы крепкие спины!Эх вы кони мои, кони,Ох вы милые слоны!«Не спеши и, главное, не горбись, —Так боксер беседовал со мной. —В ближний бой не лезь, работай в корпус,Помни, что коронный твой – прямой».Честь короны шахматной – на карте, —Он от пораженья не уйдет:Мы сыграли с Талем десять партий —В преферанс, в очко и на бильярде, —Таль сказал: «Такой не подведет!»Ох, рельеф мускулатуры!Дельтовидные – сильны!Что мне легкие фигуры,Эти кони да слоны!И в буфете, для других закрытом,Повар успокоил: «Не робей!Ты с таким прекрасным аппетитом —Враз проглотишь всех его коней!Ты присядь перед дорогой дальней —И бери с питанием рюкзак.На двоих готовь пирог пасхальный:Этот Шифер – хоть и гениальный, —А небось покушать не дурак!»Ох мы – крепкие орешки!Мы корону – привезем!Спать ложусь я – вроде пешки,Просыпаюся – ферзем!

II. Игра

Только прилетели – сразу сели.Фишки все заранее стоят.Фоторепортеры налетели —И слепят, и с толку сбить хотят.Но меня и дома – кто положит?Репортерам с ног меня не сбить!..Мне же неумение поможет:Этот Шифер ни за что не сможетУгадать, чем буду я ходить.Выпало ходить ему, задире, —Говорят, он белыми мастак! —Сделал ход с е2 на е4…Чтой-то мне знакомое… Так-так!Ход за мной – что делать?! Надо, Сева, —Наугад, как ночью по тайге…Помню – всех главнее королева:Ходит взад-вперед и вправо-влево, —Ну а кони вроде – буквой «Г».Эх, спасибо заводскому другу —Научил, как ходят, как сдают…Выяснилось позже – я с испугуРазыграл классический дебют!Всё следил, чтоб не было промашки,Вспоминал всё повара в тоске.Эх, сменить бы пешки на рюмашки —Живо б прояснилось на доске!Вижу, он нацеливает вилку —Хочет есть, – и я бы съел ферзя…Под такой бы закусь – да бутылку!Но во время матча пить нельзя.Я голодный, посудите сами:Здесь у них лишь кофе да омлет, —Клетки – как круги перед глазами,Королей я путаю с тузамиИ с дебютом путаю дуплет.Есть примета – вот я и рискую:В первый раз должно мне повезти.Я его замучу, зашахую —Мне дай только дамку провести!Не мычу не телюсь, весь – как вата.Надо что-то бить – уже пора!Чем же бить? Ладьею – страшновато,Справа в челюсть – вроде рановато,Неудобно – первая игра.…Он мою защиту разрушает —Старую индийскую – в момент, —Это смутно мне напоминаетИндо-пакистанский инцидент.Только зря он шутит с нашим братом —У меня есть мера, даже две:Если он меня прикончит матом,Я его – через бедро с захватом,Или – ход конем – по голове!Я еще чуток добавил прыти —Всё не так уж сумрачно вблизи:В мире шахмат пешка может выйти —Если тренируется – в ферзи!Шифер стал на хитрости пускаться:Встанет, пробежится и – назад;Предложил турами поменяться, —Ну еще б ему меня не опасаться —Когда я лежа жму сто пятьдесят!Я его фигурку смерил оком,И когда он объявил мне шах —Обнажил я бицепс ненароком,Даже снял для верности пиджак.И мгновенно в зале стало тише,Он заметил, что я привстаю…Видно, ему стало не до фишек —И хваленый пресловутый ФишерТут же согласился на ничью.1972

Баллада о гипсе

Нет острых ощущений – всё старье, гнилье и хлам, —Того гляди, с тоски сыграю в ящик.Балкон бы, что ли, сверху, иль автобус – пополам, —Вот это боле-мене подходяще!Повезло! Наконец повезло! —Видел бог, что дошел я до точки! —Самосвал в тридцать тысяч килоМне скелет раздробил на кусочки!Вот лежу я на спине,Загипсованный, —Кажный член у мене —РасфасованныйПо отдельностиДо исправности, —Всё будет в цельностиИ в сохранности!Эх, жаль, что не роняли вам на череп утюгов, —Скорблю о вас – как мало вы успели! —Ах, это просто прелесть – сотрясение мозгов,Ах, это наслажденье – гипс на теле!Как броня – на груди у меня,На руках моих – крепкие латы, —Так и хочется крикнуть: «Коня мне, коня!» —И верхом ускакать из палаты!Но лежу я на спине,Загипсованный, —Кажный член у мене —РасфасованныйПо отдельностиДо исправности, —Всё будет в цельностиИ в сохранности!Задавлены все чувства – лишь для боли нет преград, —Ну что ж, мы часто сами чувства губим, —Зато я, как ребенок, – весь спеленутый до пятИ окруженный человеколюбьем!Под влияньем сестрички ночнойЯ любовию к людям проникся —И, клянусь, до доски гробовойЯ б остался невольником гипса!Вот лежу я на спине,Загипсованный, —Кажный член у мене —РасфасованныйПо отдельностиДо исправности, —Всё будет в цельностиИ в сохранности!Вот жаль, что мне нельзя уже увидеть прежних снов:Они – как острый нож для инвалида, —Во сне я рвусь наружу из-под гипсовых оков,Мне снятся свечи, рифмы и коррида…Ах, надежна ты, гипса броня,От того, кто намерен кусаться!Но одно угнетает меня:Что никак не могу почесаться, —Что лежу я на спине,Загипсованный, —Кажный член у мене —РасфасованныйПо отдельностиДо исправности, —Всё будет в цельностиИ в сохранности!Так, я давно здоров, но не намерен гипс снимать:Пусть руки стали чем-то вроде бивней,Пусть ноги опухают – мне на это наплевать, —Зато кажусь значительней, массивней!Я под гипсом хожу ходуном,Наступаю на пятки прохожим, —Мне удобней казаться слономИ себя ощущать толстокожим!И по жизни я иду,Загипсованный, —Кажный член – на виду,РасфасованныйПо отдельностиДо исправности, —Всё будет в цельностиИ в сохранности!1972

«Прошла пора вступлений и прелюдий…»

Прошла пора вступлений и прелюдий, —Всё хорошо – не вру, без дураков:Меня к себе зовут большие люди —Чтоб я им пел «Охоту на волков»…Быть может, запись слышал из окон,А может быть, с детьми ухи не сваришь —Как знать, – но приобрел магнитофонКакой-нибудь ответственный товарищ.И, предаваясь будничной беседеВ кругу семьи, где свет торшера тускл, —Тихонько, чтоб не слышали соседи,Он взял да и нажал на кнопку «пуск».И там, не разобрав последних слов, —Прескверный дубль достали на работе, —Услышал он «Охоту на волков»И кое-что еще на обороте.И всё прослушав до последней ноты,И разозлясь, что слов последних нет,Он поднял трубку: «Автора «Охоты»Ко мне пришлите завтра в кабинет!»Я не хлебнул для храбрости винца, —И, подавляя частую икоту,С порога – от начала до конца —Я проорал ту самую «Охоту».Его просили дети, безусловно,Чтобы была улыбка на лице, —Но он меня прослушал благосклонноИ даже аплодировал в конце.И об стакан бутылкою звеня,Которую извлек из книжной полки,Он выпалил: «Да это ж – про меня!Про нас про всех – какие, к черту, волки!»…Ну всё, теперь, конечно, что-то будет —Уже три года в день по пять звонков:Меня к себе зовут большие люди —Чтоб я им пел «Охоту на волков».1972

Жертва телевиденья

Есть телевизор – подайте трибуну, —Так проору – разнесется на мили!Он – не окно, я в окно и не плюну, —Мне будто дверь в целый мир прорубили.Всё на дому – самый полный обзор:Отдых в Крыму, ураган и Кобзон.Фильм, часть седьмая – тут можно поесть:Я не видал предыдущие шесть.Врубаю первую – а там ныряют, —Ну, это так себе, а с двадцати —«А ну-ка, девушки!» – что вытворяют!И все – в передничках, – с ума сойти!Есть телевизор – мне дом не квартира, —Я всею скорбью скорблю мировою,Грудью дышу я всем воздухом мира,Никсона вижу с его госпожою.Вот тебе раз! Иностранный глава —Прямо глаз в глаз, к голове голова, —Чуть пододвинул ногой табурет —И оказался с главой тет-на-тет.Потом – ударники в хлебопекарне, —Дают про выпечку до десяти.И вот любимая – «А ну-ка, парни!» —Стреляют, прыгают, – с ума сойти!Если не смотришь – ну пусть не болван ты,Но уж, по крайности, богом убитый:Ты же не знаешь, что ищут таланты,Ты же не ведаешь, кто даровитый!Как убедить мне упрямую Настю?! —Настя желает в кино – как суббота, —Настя твердит, что проникся я страстьюК глупому ящику для идиота.Да, я проникся – в квартиру зайду,Глядь – дома Никсон и Жорж Помпиду!Вот хорошо – я бутылочку взял, —Жорж – посошок, Ричард, правда, не стал.Ну а действительность еще кошмарней, —Врубил четвертую – и на балкон:«А ну-ка, девушки!» «А ну-ка, парням!»Вручают премию в О-О-ООН!…Ну а потом, на Канатчиковой даче,Где, к сожаленью, навязчивый сервис,Я и в бреду всё смотрел передачи,Всё заступался за Анджелу Дэвис.Слышу: не плачь – всё в порядке в тайге,Выигран матч СССР – ФРГ,Сто негодяев захвачены в плен,И Магомаев поет в КВН.Ну а действительность еще шикарней —Два телевизора – крути-верти:«А ну-ка, девушки!» – «А ну-ка, парни!», —За них не боязно с ума сойти!1972

Дорожная история

Я вышел ростом и лицом —Спасибо матери с отцом, —С людьми в ладу – не понукал, не помыкал,Спины не гнул – прямым ходил,И в ус не дул, и жил как жил,И голове своей руками помогал…Но был донос и был навет —Кругом пятьсот и наших нет, —Был кабинет с табличкой «Время уважай», —Там прямо без соли едят,Там штемпель ставят наугад,Кладут в конверт – и посылают за Можай.Потом – зачет, потом – домойС семью годами за спиной, —Висят года на мне – ни бросить, ни продать.Но на начальника попал,Который бойко вербовал, —И за Урал машины стал перегонять.Дорога, а в дороге – МАЗ,Который по уши увяз,В кабине – тьма, напарник третий час молчит, —Хоть бы кричал, аж зло берет —Назад пятьсот, пятьсот вперед,А он – зубами «Танец с саблями» стучит!Мы оба знали про маршрут,Что этот МАЗ на стройках ждут, —А наше дело – сел, поехал – ночь, полночь!Ну надо ж так – под Новый год —Назад пятьсот, пятьсот вперед, —Сигналим зря – пурга, и некому помочь!«Глуши мотор, – он говорит, —Пусть этот МАЗ огнем горит!»Мол, видишь сам – тут больше нечего ловить.Мол, видишь сам – кругом пятьсот,А к ночи точно – занесет, —Так заровняет, что не надо хоронить!..Я отвечаю: «Не канючь!»А он – за гаечный за ключИ волком смотрит (он вообще бывает крут), —А что ему – кругом пятьсот,И кто кого переживет,Тот и докажет, кто был прав, когда припрут!Он был мне больше чем родня —Он ел с ладони у меня, —А тут глядит в глаза – и холодно спине.А что ему – кругом пятьсот,И кто там после разберет,Что он забыл, кто я ему и кто он мне!И он ушел куда-то вбок.Я отпустил, а сам – прилег, —Мне снился сон про наш «веселый» наворот:Что будто вновь кругом пятьсот,Ищу я выход из ворот, —Но нет его, есть только вход, и то – не тот.…Конец простой: пришел тягач,И там был трос, и там был врач,И МАЗ попал куда положено ему, —И он пришел – трясется весь…А там – опять далекий рейс, —Я зла не помню – я опять его возьму!1972