Шрифт:
Они все еще раз дружно чокнулись и, пошатываясь, выкарабкались из трактира. В бездонном небе сияло ослепительное солнце, кругом галдела пестрая толпа, кареты и одинокие всадники поднимали клубы пыли. «Ну, совсем как у нас на Столбовом!» - восторженно подумал Ривалдуй.
Против обыкновения, Ривалдуй в то утро пробудился неприлично рано. Напившись с вечера в стельку, он смутно теперь припоминал, что же было накануне, что он, по неведенью, такое начудил в сюжете пьесы и о чем, собственно, станет докладывать сегодня на экзамене. Единственным утешением оставалась мысль: «Я - самый первый. А первый блин всегда комом». Но, несмотря на это оправданье, скверные предчувствия не покидали его.
– Нет, ну вас с вашим театром!
– в сердцах решил он.
– Уйду я лучше в космонавты.
Он тяжело слез с постели, и тут почтовая лампочка возвестила о прибытии утренней корреспонденции. Как ни странно, никаких устрашающих надписей в воздухе на сей раз не возникло. Вместо этого на письменный стол вывалилась увесистая папка из картона, туго перевязанная веревочками крест-накрест, а к ней - листок бумаги с текстом.
Ривалдуй машинально взял в руки послание и, сонно щурясь, принялся читать.
«С Вашей трактовкой пьесы вполне согласен. А что Вы скажете насчет моей трактовки повести Гоголя „Ночь перед рождеством“? Рукопись прилагаю».
Ничего не соображая, Ривалдуй разорвал веревочки и распахнул папку. На титульном листе было размашисто выведено:
«СОН В ЛЕТНЮЮ НОЧЬ».
А чуть пониже - «Уильям Шекспир».