Для тебя одного.

И я стала горящей звездой.

Но ты выбрал электролампу

и вкрутил ее в мозг или в сердце

и заснул над вчерашней газетой.

Я в отчаяньи вышла за дверь,

в черно-синюю кровь ночи,

чтоб отдать свой свет и любовь

человеку, который захочет.

Но прохожие, видя меня,

созерцали хрустальное блюдо

с заливным поросенком румяным,

отрезали кусочки и ели,

каждый - сколько хотел или мог.

И когда меня съели дотла

я осталась просящей ладонью.

Я просила немного любви,

понимания, света, добра,

получала - холодные деньги

или очень холодные камни...

НАКАЗАНИЕ

Я - магиня. Я - Bella Donna.

Я из гордого мрака пришла.

Близ моей красоты бездонной

повергаются в прах зеркала,

гаснут свечи, бледнеет рассвет,

кровоточит желания бред.

Путь мой вымощен лишь сердцами.

Их пронзает мой острый каблук

и горячая кровь ручьями

заливает магический круг.

А в кругу - вереницы людей

иссыхают от бурных страстей.

Мое имя, попав на губы,

вызывает и похоть и страх,

разбиваются семьи, судьбы,

воздвигая мне храм на костях.

Я легонько взыграю бровью

и владею чужой любовью.

Драгоценности и банкноты

усыпают мой адовый храм

и мужчины как бегемоты

неуклюже ползут к ногам...

Но во мне лишь саднящая боль:

Я устала влачить эту роль!

Я устала быть Белладонной.

Я устала быть вихрем зла.

Разрываюсь в тоске бездонной

без спокойствия, счастья, тепла!

Я мечтаю в могиле истлеть,

но Господь отобрал даже смерть!..

* * *

Прощаюсь навсегда, не оставаясь кошкой,

мурлычащей под звук твоих шагов,

ни пташкой на руках, ни опаленной мошкой

на медленном огне бессвязных слов.

Ни влагой на губах, ни воспаленным снегом

под холодом любимых каблуков,

плеснув тебе в лицо потусторонним смехом,

поднявшимся из адовых кругов.

Я ухожу как явь, как из-под ног - часть суши.

Отпущенное время истекло.

Ты мог бы удержать, но ты не отдал душу.

Лови же смеха битое стекло!

* * *

На озерах, в лесах, в пункте А, в пункте Б,

между веком, секундой и миллисекундой

и на гребне минуты, дыханью попутной,

без судьбы, без борьбы, но в судьбе и в борьбе

херувимоподобный младенец всерьез

устремляет глаза на соперницу света,

утомленно целующую сигарету

в белоснежной машине как в облаке грез.

Мальчик смотрит и ждет. Неспокойна земля

и становится воздух тяжелым и зыбким.

Вот блондинка младенца согрела улыбкой

в точке Y совпали их биополя!

В точке Y совпали их биополя,

истерично на небе взыграли зарницы.

У блондинки со страхом взметнулись ресницы

и ладони легли на окружность руля.

И растаяло белое облако грез,

отпечатавшись в памяти раной дымящей

и младенец застыл в лоне призрачных гроз

меж прошедшим и будущим и настоящим...

* * *

Ты и я. А между нами слово

равное прострации по вкусу

черным днем повисло нездорово,

вспыхивая горечью и грустью.

Слово "НИКОГДА". И буквы-лица

веками захлопали сурово.

Мы - разноименные частицы.

Ты - в конце, а я в начале слова.

Бесконечно малые частицы

на краях бездонного молчанья.

Ни в лучах предутренней зарницы,

ни в желе вечернего сиянья

Мы не в силах раздробить на слоги,

на морфемы или же на звуки.

А оно бестрепетно и строго

держит нас в гербарии разлуки.

ОЖИДАНИЕ

На кончиках беспомощных ножей,

На корке свежей ярославской булки.

На матрицах безликих этажей,

во тьме слепых и узких переулков

Раздался шаг - и воздух просветлел.

И формула "КОГДА" легла в пространство.

Раздался шаг - и круглый миг сгорел

во глубине невидимого царства.