– Что, всё?

– Всё бери, - ответил Беляков без интереса.
– И возьми ещё на вешалке пуленепробиваемый жилет. Пригодится.

Лена спрятала в кармане деньги, взяла в охапку жилет и раскрыла дверь балкона. Беляков увидел нацеленный на него пистолет.

– Замочишь меня на прощание?

Лена медленно покачала головой.

– Зачем? Ты уже и так труп...

Она повернулась и, не опуская дула, распахнула дверь на лестничную площадку. Там было сейчас пусто. Где-то внизу гудел лифт. Лена шагнула туда - в темноту, и пропала. Беляков стоял, спрятав руки в карманах и слушал, как таяли вдалеке её шаги.

– ...то, что алкоголик - элемент антиобщественный, явление ненормальное, вы, дети, конечно, знаете.
– Светлана Георгиевна обвела своими маленькими глазёнками класс.
– Я вам хочу рассказать о другом. О том, как пьяница губит не только себя и своё здоровье, но и здоровье детей. Ведь у них дети потом рождаются умственно неполноценными, - учительница внимательно посмотрела на Лену. Кто-то с соседних парт радостно и зло захихикал.
– И главное, вы должны понять - они не виноваты, что родились такими.
– Глаза у учительницы были добрые, как у ласковой мамы...
– Каждый из вас должен помнить: то, что он родился нормальным, это - счастье.
– Светлана Георгиевна продолжала разглядывать Лену.

Одноклассники злобно шушукались. Слышался чей-то смех.

– Артёмина! Про тебя!

– Артёмина!

Лена сидела, собравшись в тугой комок. Не отрываясь, глядела в стену. Она старалась не видеть обезьяньи физиономии.

– Да, дети, - Светлана Георгиевна покачала головой печально. И смотрела уже не на Артёмину, а в класс.
– Когда ребенок ненормальный, когда ребенок умственно неполноценный, это большое горе для родителей.
– Казалось, она заплачет сейчас.
– Очень большое, ребята, горе...

... Офис фирмы "Поиск" размещался в небольшом частном домике, неподалеку от Красной. Беляков в своё время подмазал нотариуса, и хозяин строения узнал, вдруг, что оно ему больше не принадлежит. Многомесячные хождения по судам больного семидесятилетнего пенсионера ничего не дали и окончились на тихом, смиренном кладбище за чертой города.

Беляков владел собственностью уже больше года. Вход украшала строгая официальная табличка с трепещущим на ветру демократическим флагом и надписью: "Частная детективная фирма "Поиск". г.Краснодар". Рядом курил, примостившись на облезших ступеньках, здоровенный рыжий детина. Под курткой, за поясом, у него, на всякий возможный случай, торчала рукоятка газового пистолета. Мера предосторожности эта была продиктована самой жизнью: любой местный урка мог позариться на недешёвую аппаратуру, что стояла в офисе.

Сейчас глава фирмы сидел, развалившись вальяжно в своем директорском кресле и давал интервью местной краевой газете в лице короткоподстриженной брюнетки. Он улыбался и томно глядел на молодую девушку, чем приводил её в смущение. Статья была оплачена. Редакция получила деньги, и ей оставалось выполнить свою часть рекламного договора.

Беляков рассказывал, а в столе у него крутилась плёнка вделанного туда портативного магнитофона. Сыщик никому не верил на этом свете и хотел после иметь запись. Магнитофон он включал всякий раз, когда кто-нибудь входил в кабинет.

Стрелки часов над головой сошлись вместе и показали полдень.

Рыжий детина у входа поднялся, затянулся последний разок, и окурок его полетел в кусты. Из-за угла, на той стороне улицы, показались трое в одинаковых серых костюмах. Саркисян и пара оперативников. Охранник огляделся нервно.

– Он и с ним двое, - сказал он, когда инспектор подошёл вплотную.
– Корреспондентка ещё какая-то. Интервью берет.

– Плевать!
– бросил Саркисян.
– Пойдём.

Рыжий достал рацию.

– Аллё, - сказал он спокойно, - тут клиент. Хочет, чтобы жену его проверили. Боится, там не то что-то.

Слежка за неверными или же подозреваемыми супругами - основное, чем занималась контора. И рыжий, проработавший там пару месяцев, хорошо это знал.

Он увидел, как в руке одного из милиционеров появился пистолет, и ждать больше не стал - не теряя времени, испарился. Железная дверь, тяжело скрипнув, открылась. На пороге появился заспанный парень в джинсовке. Протяжно зевнул и тут же грохнулся на пол, сваленный двумя выстрелами. Все трое, с пистолетами наготове, быстро вошли внутрь. Саркисян первым оказался в проёме. Пуля свистнула у его уха и ударила в стену, стряхнув на пол белую, как снег, штукатурку. Инспектор нырнул и спрятался за массивным дубовым шкафом, держа наготове макаров. Охранник пустил наобум ещё две пули и скрылся в проёме двери. Пригибаясь, он добрался до комнаты, где затаившись сидели Беляков и насмерть перепуганная журналистка.

Как только голова сыщика оказалась в дверном проёме, дуло парабеллума повисло у его носа. Беляков держал пистолет двумя руками.

– Это - я, - детектив растерянно смотрел в чёрный глазок ствола.

– Вижу, - Беляков быстро убрал оружие.

– Там - Саркисян, - сказал детектив, устраиваясь на полу рядом. С ним ещё двое. Колян нас продал. Это из-за него менты здесь.

Беляков молчал.

Журналистка сидела, обхватив руками колени, и пыталась соображать.

– Что здесь происходит?
– спросила она, наконец, глядя то на одного, то на другого.
– Кто-нибудь мне объяснит?