– Игорь... Игорь, мне нужно знать, я могу рассчитывать на тебя или не могу?

"А она - ничего, - подумал Игорь.
– Очень даже ничего. Красавица." Вслух сказал:

– Можешь. Рассчитывай.

– Ты говоришь так, как будто и сам не знаешь...

– Знаю, - Игорь кивнул.
– Я на ФСК не работаю. Звонить им не обязан. Статьи за недоносительство сейчас нет. А убивать меня?..
– он поморщился.
– Я червяк... Меня можно раздавить только случайно, если не заметить этого. Специально... лень ногу будет подымать.

Он испытывающе-боязливо смотрел Тане в глаза - интересно было увидеть реакцию на такое несимпатичное откровение. Но на Таню впечатления это не произвело. Она только отметила про себя, что явное уничижительство свойственно, как правило, очень неглупым людям.

– Скажи мне, когда ты бываешь дома, и я приду сама.

– Трудный вопрос, - Игорь задумался.
– ...Но сегодня вечером буду. Завтра... завтра - не знаю. Ты не хочешь у меня остановиться?..

– Я уже сказала тебе...

– Понял...

– Тогда до встречи.

Таня развернулась, и Игорь проводил внимательным, подслеповатым взглядом её фигурку.

Она знала, что слежки за ней нет. Таня шла по улице и разглядывала Нальчик. Все кругом жило своей тихой жизнью и, казалось, всему этому было наплевать на неё. Таня приехала убивать, и она убьёт. Убьёт. Убьёт, чтобы сделать чище воздух этого гнилого города.

Улыбнувшись криво, она подумала, что по Игорю не очень-то видно, чтобы он был в трауре. Хотя, с другой стороны, люди - существа тёмные, таинственные. Можно всю жизнь знать человека и не догадываться, что носит он в своих мыслях.

Игорь как раз ставил чайник, когда звонок в прихожей резко и назойливо пибикнул. Он вытер руки о кухонное полотенце над ванной и пошёл открывать. На пороге увидел Таню.

– Добрый вечер.

– Добрый. Пришла? Проходи.

Игорь выглядел скучным, но Таня заметила, что он рад ей.

– Квартиру не пасут, - сказала Таня.
– Пока не пасут.

– Есть будешь?
– Игорь добродушно её оглядел. Я сейчас только чайник поставил.

– Съем что-нибудь, - Таня вяло улыбнулась.

– У Игоря ёкнуло внутри от этой улыбки. "Не хватало ещё влюбиться, - сказал он себе.
– Честное слово. Прямо, как маленький."

Когда Игорь учился в школе, родители твердили ему: "Главное - это прожить незаметно, прожить тихо, никому не мешая." Рождённый ползать летать не может - это да, правда, но заползёт он и на самый - на самый верх, при желании. В любом случае, лучше забраться осторожно и невысоко, чем взлететь к облакам и там размозжить себе голову.

Нальчик - бандитский город, и Игорь чувствовал его атмосферу кожей. Однажды приятель, одноклассник Игоря, Арсен, пропал. Бесследно. Нашли через неделю. В яме за городом, с двумя ножевыми ранами в животе. Говорили потом - Арсен что-то кому-то где-то не то сказал.

Игорь старался больше времени проводить дома, копаясь в родительской библиотеке, и меньше - на улице. Мир книжных героев заменял ему мир реальных людей. Тем более, что тот, второй, был откровенно страшен. Проходя мимо подъезда и замечая на лавочке группу юнцов с пугающим, скучно-рассеянным выражением в пустых глазах, Игорь сжимался внутренне и добавлял шагу.

Закончив школу на "четвёрки" с парой "пятёрок", он поступил в Ростовский Государственный Университет, а после того, как закончил, вернулся в свой родной Нальчик. Игорь ненавидел этот город, согласен был даже остаться в Ростове, но пришлось возвращаться домой.

На работу в "Вечерний Нальчик" его, выпускника Ростовского Гос. Университета, взяли охотно. Сначала внешкором, а через несколько месяцев - в штат. Прошло ещё два с половиной года, и Игорь стал главным редактором газеты. Первое, что он сделал, оказавшись на этой должности: уволил одну молодую сотрудницу, писавшую "политически некорректные" статьи о местном городском начальстве, из-за которых редакцию дважды уже обещали подорвать. Теперь в редакционном офисе сидели только те люди, кто устраивал Игоря. Соседний с редакторским кабинет занимал дедушка - ветеран войны, писавший статьи о проблемах огородников и полезные советы - что лучше посадить на своей грядке. Пожилая женщина, которая ходила на работу в старомодной косынке и мало соответствовала облику репортёрши, старейшая сотрудница "Вечернего Нальчика" (она застала времена, когда газета называлась совсем по другому), была занята исключительно заботами пенсионеров. Городские власти она иногда поругивала, но только по поводу задержек пенсии. Дополняла набор совсем ещё молодая девчонка, которая делала в каждый номер "криминалки" - обзоры на тему "где кого зарезали, где кого обокрали" и никогда не пробовала сомневаться в той информации, что давали ей официальные мужи из высших чинов нальчикской милиции.

Газета смотрелась унылой, серой, неживой. Из номера в номер шли однообразные воспоминания ветеранов войны. Надо же было чем-то занять газетную площадь!

Тираж "Вечернего Нальчика" упал за полгода вдвое. Восемьдесят процентов оставшихся читателей, по данным Игоря, были пенсионеры, двадцать процентов - те, кто покупал (или же выписывал) газету, чтобы пробежать глазами объявления.

Пытаясь спасти положение, Игорь принялся публиковать гороскопы, которые сочинял один местный автор. Но тут уже читатели-пенсионеры начали звонить в редакцию: псевдоастрологические опусы, обещавшие "успех в денежных и любовных делах", их интересовали мало. Тогда пошли в ход кроссворды, однако любителей составлять из буковок бессмысленные, ни к чему не привязанные слова оказался мизер. Игорь пытался перепечатывать статьи из центральных, московских, газет, но быстро получил по рукам: позвонили из "Комсомольской Правды" и пригрозили засудить.