– Интересно. Ну и к какому выводу вы пришли?

– Еще не пришла.
– Матильда помолчала. Судя по всему, этот разговор был ей не очень приятен.

– Я вам не помешал? Ведь вам скоро на работу.

– Вы мне не мешаете... в данном случае,

– Только в данном?

Матильда на это ничего не ответила.

– Что нового у вас в ресторане? Как кормите доблестных офицеров рейха? Много жалоб приходится. выслушивать?
– начал, пошучивая, Егер.

– Всякое бывает. Веселятся... Бравируют перед женщинами своими заслугами...

– Похоже, это вам не по душе?

Матильда отложила в сторону книгу Гитлера «Майн кампф», подчеркнуто громко сказала:

– По душе.

– Фрейлейн Матильда, извините, но у меня складывается впечатление, что вы мне в чем-то не доверяете.

– А вы?!

– Вы дочь моего друга, и поэтому я доверяю вам вполне.

– . Тогда почему вы не расскажете, где он и что делает?

– Он же в письме, по-моему, ясно все написал,

– Скажите, Отто, кто вы?

– Штандартенфюрер СС.

– А если серьезно?

– Друг вашего отца. Разве этого мало?

В ответ Матильда пожала плечами.

Егер задумался, затем сказал:

– Есть вещи, милая Матильда, о которых не говорят до поры до времени. Разве не так?

– Пусть будет так.

– Вот и прекрасно. Скажите, фрейлейн Матильда, вам нравится работать в ресторане?

– Не очень.

– Такой интересной девушке, наверное, легко обслуживать клиентов. Всякий норовит сесть за ваш столик...

– И при удобном случае не только ущипнуть вас, но и предложить вместе весело провести время, да?
– перебила Егера Матильда.

– И много таких?

– Один Ратнер чего стоит.

– Ратнер? Что-то знакомая фамилия. Кто это?

– Один из офицеров рейха с молокозавода.

– Офицер на молокозаводе?!
– удивился Егер.

– Да. А что? Где-то в горах фашисты построили молокозавод, и он там помощник шефа. Так, во всяком случае, он мне говорил.

– Интересно. А мне так необходимо горное молоко...

– Хотите, я познакомлю вас с Ратнером? Может быть, он после этого от меня отстанет.

– Вам он неприятен?

– Да.

... После этого разговори прошло совсем немного времени. Однажды Егер хотел было напомнить Матильде о Ратнере, но она вдруг заговорила о нем сама.

– Вы как-то проявили интерес к Ратнеру, - начала Матильда.
– Сегодня он показал мне своего нового шефа - полковника Шульца, а я и не подозревала, что обслуживала столь важную персону.

– А что стало с прежним шефом?

– Якобы отстранили от дел за плохую охрану молокозавода.

– Разве молоко охраняют?
– изумленно поинтересовался Егер.

– Да еще как. Мне рассказывала подружка, что ее парня забрали и отправили на восточный фронт только за то, что он случайно оказался в запретной зоне и стал спрашивать у часового, что они так тщательно охраняют.

– Значит, мне это не угрожает. Я только что оттуда, - заметил Егер.

Матильда сначала не поняла шутку Егера, а когда слова постояльца дошли до ее сознания, она с сожалением покачала головой и в смущении произнесла:

– Я не имела в виду вас...

– Я так и понял. Что еще интересного рассказывал ваш Ратнер?

– Ничего особенного. Он зачастил в ресторан. Не дает мне прохода. Набивается в гости... Боюсь я... Надоело все это. Решила уйти из ресторана, - вдруг заявила она Егеру.

Егер внимательно посмотрел на Матильду. Ему она нужна была именно там, в ресторане, а ее знакомство с Ратнером - особенно. Егер думал над тем, как бы убедительнее объяснить Матильде о необходимости оставаться в ресторане, и не только поддерживать, но и развивать свое знакомство с Ратнером. Открыться перед ней, учитывая обстоятельства конспирации, он пока что не мог, не имел права.

– Сегодня в газетах, - осторожно начал Егер, - опубликовано сообщение о расстреле гестаповцами двух местных патриотов.

– У нас в ресторане об этом говорили и были возмущены.

– И вы в их числе?

– Я стыжусь, что мне приходится обслуживать...
– И, не закончив фразы, Матильда испуганно посмотрела на Егера.

– Не обижайтесь, Матильда. Но если говорить серьезно, то- настоящий патриот может и должен быть полезен своей родине на любом посту, где бы он ни работал. Надеюсь, вы согласны?