Зловоние и запекшиеся лужи крови скотобойни остались позади. Но образ Майкла Осборна — как он сидит на корточках в углу, влажными глазами наблюдая за бойней, — я унес с собой. Что бы ни говорил Холмс, это жалкое подобие человека оставалось главным объектом моего интереса.

В морге на Монтегю-стрит я остановился перед столом на возвышении; тут лежало тело, прикрытое белой простыней. Постояв рядом несколько секунд и не в силах справиться с накатившей жалостью, я откинул простыню с лица.

Окаменевшие мраморные черты Полли выражали смирение и готовность принять все, что ждет ее по ту сторону бытия. Я не считаю себя сентиментальным человеком, но все же убежден, что в смерти есть определенное достоинство, в каком бы виде она ни настигала человека. Несвойственна мне и чрезмерная религиозность. И все же беззвучно вознес молитву за спасение души этой несчастной. После чего ушел.

Холмса я нашел в столовой приюта в обществе лорда Кэрфакса и мисс Салли Янг. Она приветливо мне улыбнулась:

— Чаю, доктор Ватсон?

Поблагодарив ее, я отказался.

— Вы явились как раз кстати, Ватсон, — оживился Холмс. — Лорд Кэрфакс готов сообщить некую информацию.

Ричард Кэрфакс чуть смутился, но Холмс его ободрил:

— В присутствии моего коллеги можно говорить совершенно откровенно.

— Очень хорошо. Хочу рассказать вам, мистер Холмс, что уж в Париже-то, в самом раскованном городе, он будет вести разгульную жизнь, но все же решил поддерживать с ним связь. Я был удивлен и обрадован, узнав, что он поступил в Сорбонну и изучает медицину. Мы переписывались, и я с надеждой смотрел в будущее: кажется, он начал новую страницу своей жизни. — При этих словах его светлость опустил глаза, и его тонкое выразительное лицо омрачила глубокая печаль. — Случилось несчастье. Меня просто потрясло известие, что Майкл женился на уличной женщине.

— Вы с ней виделись, милорд?

— Никогда, мистер Холмс! Честно признаюсь, тогда у меня не хватило духу. Впрочем, теперь, если бы представилась такая возможность, я бы с ней встретился.

— В таком случае откуда вы знаете, что она проститутка? Ваш брат вряд ли затрагивал эту тему в письмах, особенно когда сообщил о своем браке.

— Брат не сообщал мне. Я получил письмо его сокурсника. Я никогда его не видел, но из текста письма явствовало, что он серьезно волнуется за Майкла. Этот джентльмен прямо дал мне понять, что если я принимаю близко к сердцу будущее своего брата, то должен немедленно прибыть в Париж и спасти его, пока еще не поздно.

— Вы рассказали об этом отцу?

— Разумеется, нет! — резко ответил лорд Кэрфакс. — К сожалению, мой корреспондент предвидел такую возможность и послал два письма: мне и отцу.

— И какова была реакция вашего отца?

— Нет нужды спрашивать, мистер Холмс.

— То есть герцог, еще не имея доказательств, не стал медлить с суждением?

— Не стал. Письмо было очень убедительно; я и сам в нем не усомнился. Что же до отца, то он просто получил подтверждение своей правоты в отношении Майкла.

Лорд Кэрфакс помолчал, и лицо его исказила гримаса боли.

— Не скоро я забуду, как он отрекся от сына. Я подозревал, что ему тоже написали, и помчался в его городской дом. Когда я явился, он стоял у мольберта. Я вошел в студию. Модель прикрыла халатом свою наготу, а отец отложил кисти, спокойно на меня посмотрел и спросил: «Ричард, что привело тебя в такое время?» Рядом с палитрой лежал конверт с французской маркой, я показал на это красноречивое свидетельство: «Вот это, сэр. Полагаю, пришло из Парижа?» — «Ты прав. — Он взял конверт, повертел в руках. — Форма не соответствует содержанию. У него должна быть черная кайма». — «Не понимаю», — сказал я. Он равнодушно отбросил конверт и пояснил: «Сообщения о смерти обычно имеют траурную окантовку? Насколько я понял, Ричард, это письмо извещает меня о кончине Майкла. В душе я уже прочел по нему заупокойную молитву и предал тело земле». Его дикие слова ошеломили меня. Но я понимал тщетность любых возражений.

— И вы не приложили никаких стараний, чтобы найти Майкла? — спросил Холмс.

— Нет, сэр. С моей точки зрения, спасти его было невозможно. Однако несколько месяцев спустя я получил анонимную записку, гласящую, что если я побываю в этом приюте, то найду кое-что интересное. Мне не стоит говорить вам, что я тут нашел.

— А записка?.. Вы сохранили ее, ваша светлость?

— Нет.

— Жаль.

Заметно было, что обычная сдержанность дается ему с большим трудом. Наконец он взорвался:

— Мистер Холмс, я не могу передать вам, какое потрясение я испытал, увидев Майкла в его нынешнем состоянии. Он стал жертвой жестокого нападения… которое и превратило его в то, с чем вы столкнулись, — бесформенное существо с жалкими остатками разума.

— Позволю себе спросить, что же вы сделали дальше?

Лорд Кэрфакс пожал плечами:

— В приюте ему не хуже, чем в любом другом месте. По крайней мере, решена хоть часть проблемы.

Мисс Салли Янг сидела в изумленном молчании, не отводя взгляда от лица лорда Кэрфакса. Он понял, что она чувствует, и сказал с грустной улыбкой: