— Надеюсь, моя дорогая, вы простите мне, что я не рассказал вам раньше эту историю. Не было необходимости… точнее, это было бы неосмотрительно. Я хотел, чтобы Майкл оставался здесь, и, прямо скажем, не рвался сообщать вам и вашему дяде, кто он такой.

— Понимаю, — тихо сказала девушка. — Вы решили хранить тайну, но в любом случае спасибо за помощь приюту.

Кэрфакс смутился:

— Я бы и так помогал приюту, дорогая моя. Тем не менее не буду отрицать, что пребывание здесь Майкла отвечало моим интересам. Так что, возможно, мои мотивы в равной мере можно назвать эгоистическими, как и чисто гуманными.

Все это время Холмс внимательно изучал лорда Кэрфакса.

— Но больше вы ничего не предпринимали ради вашего брата?

— Только одно: связался с парижской полицией и со Скотленд-Ярдом, чтобы выяснить, нет ли у них каких-нибудь сведений о нападении, жертвой которого стал мой брат. Но таких данных найти не удалось.

— То есть вы оставили свои попытки?

— Да! — раздраженно ответил наш собеседник. — А что еще было делать?

— Преступник должен быть привлечен к ответственности.

— Каким образом? Майкл стал безнадежным идиотом. Сомневаюсь, что он вообще сможет опознать нападавшего. А если и опознает, его свидетельство на суде не будет иметь никакой ценности.

— Я вас понимаю, — серьезно сказал Холмс; но я-то видел, что он далеко не удовлетворен. — А что с его женой, Анжелой Осборн — так, кажется?

— Я никогда не видел ее.

— Нет ли у вас подозрения, что она сама и написала анонимную записку?

— Вполне допускаю.

Холмс встал:

— Благодарю вас за откровенность, ваша светлость, вам нелегко было рассказывать об этих обстоятельствах.

Лорд Кэрфакс слабо улыбнулся:

— У меня не было выбора, сэр. Не сомневаюсь, вы получили бы эту информацию по другим каналам. А теперь у вас есть полная ясность, насколько это вообще возможно.

— Боюсь, что…

Лорд Кэрфакс напрягся:

— Клянусь честью, сэр! Майкл не имеет никакого отношения к зверским убийствам, потрясшим Лондон!

— Вы убедили меня, — ответил Холмс, — и я обещаю вам, что приложу все силы, дабы избавить вас от дальнейших страданий.

Лорд Кэрфакс молча поклонился.

На этом мы распрощались. Но и после того, как мы покинули приют, перед глазами у меня продолжал стоять Майкл Осборн, зачарованный видом крови, заливающей скотобойню.

Грант Эймс Третий утомленно лежал на диване Эллери, придерживая на груди стакан.

— Я трудился не покладая рук. И вернулся совершенно без сил.

— От двух разговоров?

— Одно дело вечеринка — ты можешь удрать из компании куда-то в кусты. Но с глазу на глаз, в четырех стенах…

Эллери, как был в пижаме, сидел над пишущей машинкой. Почесав густую щетину, он напечатал четыре слова и остановился.

— То есть разговоры не принесли плодов?

— Один сад еще в весенней зелени, а другой уже в осеннем пурпуре. Но за все надо было платить.

— Тебя может спасти только брак.

Гранта передернуло.

— Если мазохизм числится среди твоих пороков, мы это обсудим, старина. Но потом, попозже, когда я соберусь с силами.

— Ты уверен, что рукопись в машину подбросил кто-то другой, а не твои приятельницы?

— Мэдж Шорт считает, что Шерлок — это название новой прически. А Кэтрин Ламберт… Кэт — отнюдь не только котенок с коготками. Она пишет маслом, знаешь ли! Перестроила свою мансарду в Виллидже. Полностью. Этакий тип сжатой пружины. Сидишь с ней и ждешь, что она вот-вот развернется и врежет тебе.

— Может, это пошло бы тебе на пользу, — безжалостно сказал Эллери. — Не валял бы дурака.

— Я полностью доволен собой, — с достоинством сказал Грант. — Я задавал хитрые вопросы. Глубокие. Тонкие.

— Например?

— Например, вот такой: «Кэт, не ты ли положила на сиденье моей машины рукопись, адресованную Эллери Квину?»

— И она ответила…

Грант пожал плечами:

— Вопросом на вопрос: «А кто такой Эллери Квин?»

Эллери вздохнул со скрипом и стоном:

— Разве я не просил тебя делать подлинней перерывы между визитами ко мне?

— Давай будем добрей друг к другу, приятель. — Грант сделал паузу, чтобы основательно приложиться к стакану. — Я же не говорю, что потерпел полное и окончательное поражение. Просто я поделил зону поисков на две половины. И буду упорно их продолжать. За Бронксом лежит Нью-Рошель.