– Я не для того веду тебя в свой дом, чтобы позволить каким-то стрекозам помешать нам, - хмыкнул Фольш.
– Доверься мне, сотник.

– Я никому не доверяю, поэтому и жив до сих пор.

– А сколько тебе лет? Двадцать восемь? Ну, для человека твоей профессии, это конечно солидный возраст. В степных городах некоторые женщины доживают даже до семидесяти...

– Сказки.

– Нет, правда! Конечно, зубов уже нет, здоровья никакого, но доживают. А мне - сколько лет?
– Фольш хитро ухмыльнулся.
– Сможешь угадать?

– Не буду, - Олаф поправил мешок, при этом незаметно чуть передвинув колчан.

Лук в сущности не нужен, не нужен и меч. Стрела к отравленным наконечником, вот настоящее оружие. Одно движение, одна царапина - и Фольш больше никогда никому не покажется. Вот только не думать об этом. Не думать, не думать, не думать...

– Что же ты за человек?
– горестно помотал головой бог.
– Тяжело как-то. Ты не хочешь разгадывать тайны, ты хочешь уничтожить их. Схватить виновных и посадить на кол, желательно, продлив при этом себе удовольствие.

– Никакого удовольствия я от их воплей не получал, - Олаф еще раз поправил мешок.
– На кол сажают, чтобы человек перед смертью успел облегчить душу, рассказать все, что знает. Левее этой горы, Валомриканси, есть проход? Ты говорил так... Знаешь, она совсем не кажется мне самой большой.

– Тем не менее она самая высокая, просто стоит дальше других, - как-то печально сообщил Фольш.
– Держи левее, там найдешь проход, а уже вскоре будет черная скала с белой меткой. Ты сразу узнаешь.

– Спасибо, - сотник опять протянул руку поправить лямку упрямого мешка.

– Но что это тебе даст?..

Молниеносным движением Олаф выдернул из колчана стрелу и в падении, снизу вонзил ее в могучую руку Фольша. Такого движения не смог предугадать даже читающий мысли бог, он остановился, сверху вниз глядя на упавшего сотника. Тот с силой воткнул свое оружие в удивительный сапог, и стрела вдруг легко проткнула ногу бога насквозь.

Потом Фольш упал вперед, так что Олаф едва успел откатиться. Сотник выхватил меч, приготовился рубить поверженного бога - он не человек, вдруг встанет? Но перед ним уже ничего не было, только легкий туман скользил у самой земли. Еще мгновение - и не осталось ничего. Олаф нагнулся, подобрал стрелу, осмотрел. Ни капли крови... Была ли она в плоти Фольша? Он достал шар.

– Ты опять меня надул?
– сотник со злобой швырнул волшебный предмет на землю.
– Опять?!

Фольше не ответил. Может быть, Олаф все же убил его? Он огляделся, заметил муху, мысленно приказал ей убираться. Насекомое стремительно унеслось прочь, за ним последовал и мелки зеленый жук. Сила шара все еще была с чивийцем.

– Так кто кого надул?
– уже спокойнее спросил Олаф.

– Пока никто никого, - к его разочарованию, Фольш стоял впереди, на пригорке.
– Вообще, зачем нам обманывать друг друга? Есть ведь у нас и общие интересы...

– Нет!

– Будут.

– Никогда!

– Ты заставляешь меня думать об Олафе-сотнике, как об очень ограниченном человеке, - скривил полные губы Фольш.

Олаф подобрал шар и снова пошел вперед, к горам, а бог, не приближаясь, полетел перед ним. Теперь это не было существо из плои, опять видение, только видение. Сотника бесило такое положение, но сделать он ничего не мог.

– Неужели тебе не хочется все узнать, понять? Например, выяснить, кто сделал этот шар.

– Это я как раз и собираюсь сделать.

– Нет, ты собираешься найти способ уничтожить шары, а прежде всего - тех, кто может их создавать. Это все, что тебе нужно, каратель... За что ты так ненавидишь своих сородичей? Они всего лишь борются за интересы своего вида.

– Пока люди живут с пауками, им ничто не угрожает. Двуногих защищает Договор.

– А что, если однажды смертоносцам вздумается его нарушить? Кто тогда защитит людей? Ты принес из-за гор ядовитые стрелы - но в степи-то восьмилапым удалось заставить людей отказаться от этого оружия. По сути, люди стали беззащитны... Вот что такое этот Договор.

– Восьмилапые не нарушают своих обещаний. Никогда.

– Вот как?
– Фольш полетел теперь чуть сбоку, немного приблизившись к собеседнику.
– Я ведь читаю твои мысли, сотник. Смертоносец Повелитель Чивья легко пошел на нарушение договора, чтобы победить своих врагов. Он разрешил людям смочить стрелы ядом. Разве не так?

– Людям не стало от этого хуже! Ты пытаешься запутать меня!
– Олаф даже махнул рукой, будто отгоняя муху.
– Если есть яд, значит люди уже не беззащитны.