За ней многие пытались ухаживать. Бойкая девушка, такие чаще всего производят впечатление доступных, а мужчины любят доступных. Без хлопот и особых забот затащить красивую девушку в постель – мечта большинства мужчин, но впечатление было настолько обманчиво, насколько профессионально создавалось самой Оксаной. Ведь ничего не обещая, а только делая вид, она могла получит аудиенцию у любого потенциального интервьюируемого. И ничего не боялась, школа телохранителей дала ей необходимые навыки самообороны и уверенность в себе.

Но с Семеном все было не так. Он умел слушать, глядя на её губы и не прерывая, и восхищение сияло в его карих глазах. Ей нравилось, как он трогает её руки, осторожно, словно боясь разбить фарфоровую статуэтку. Её смешило, когда она, как бы невзначай, касалась его грудью, а у него выступала испарина на верхней губе и затуманивался взгляд.

Иногда ей хотелось, чтобы он стал наглее, решительнее, но потом понимала, он другой, честнее, лучше других.

Иногда она представляла себя и его, в доме, окруженными детьми, его голову рядом с собой на подушке и ей хотелось, чтобы все это произошло быстрее, но….. была ещё и любимая работа, командировки, пресс-конференции и люди, люди, люди. Вот, что было ей по настоящему интересно, вот от чего у неё в жизни был настоящий «кейф роохат [58] », как говорил её коллега арабист Костя, настоящий «драйв» как говорили её сверстники.

Оксана отлично понимала, что семья, вероятнее всего, помешает ей жить насыщенной творческой жизнью и, не торопила события, не провоцировала Семена на действия. При встрече и расставании она целовала его в щеку, в кино они держались за руки и, дальше этого дело не шло, такие «школьные» или «комсомольские» отношения были нереальны в двадцать первом веке.

Если бы она имела привычку исповедоваться своим подругам, те бы ни за что не поверили ей. Но сегодня он не позвонил, это было странно непривычно и неправильно, легкая ревность, змейкой, шевельнулась в её в груди. Она посмотрела в окно, все было как всегда: на улице блестели лужи от недавно прошедшего дождя, ранние прохожие спешили на остановку автобуса, дворники собирали опавшие за ночь, такие ярко желтые и темно красные мокрые листья. Автомобили, переночевавшие у подъезда, блестели лакированными боками и терпеливо ждали своих хозяев, а Семен не позвонил и СМС–ку не прислал.

Можно было и самой позвонить, она пыталась, но вызываемый аппарат все время был «вне зоны действия». И всё-таки лучше, если бы они были женаты, он не пришел ночевать, а она бы устроила ему разнос и он оправдывался бы и старался загладить свою вину. Но уже через минуту она сама рассмеялась над этими глупыми мыслями. Не может быть, чтобы он просто забыл позвонить, что-то случилось, а что?

Она вела машину к родной редакции, и в районе Октябрьской площади телефон зазвонил, нажав кнопку громкоговорящего устройства, она услышала такой долгожданный голос Семена:

Привет, Ксана! Извини, что не позвонил вчера, ты мне очень нужна, давай встретимся в кафе «ПАЛАНГА», на Ленинском, в обед!

Что случилось?

Все расскажу, договорились?

Хорошо, я постараюсь. Позвони мне часов в одиннадцать.

* * * * *

В «ПАЛАНГЕ» было людно, но столики стояли таким образом, что разговоры посетителей за одним столиком, не слышны были посетителям за другими. Возмущенную, раскрасневшуюся Оксану Коноваленко, наверное, тоже никто не слышал, но видел весь зал. Официанты в национальной литовской одежде, старинные предметы быта прибалтийских крестьян, рыболовные сети вместо штор - все сияло новизной и чистотой. И только Оксана и Семен не замечали этого.

Как ты мог согласиться на эту авантюру! Почему со мной не посоветовался, почему не позвонил!

Не мог я позвонить, и по телефону не смог бы рассказать, пойми.

Да этот твой шеф, он преступник и все его друзья тоже! Кто-то на них наезжает, а тебе башку снесут просто так, походя! Какого черта ты в петлю голову суешь. Не нужны никому такие деньги? Там преступные группировки между собой борются, ты, что этого не понимаешь?!

Уймись, Оксана, на нас все смотрят. Пожалуйста. Я им тоже не мальчик с улицы.

Ты не мальчик, ты – юрист. И прекрасно понимаешь, что такими делами должны заниматься правоохранительные органы. У них для этого все есть: законы, оружие, инфраструктура, пресса, наконец.

А ещё коррупция, телефонное право, вседозволенность, «оборотни в погонах» и много чего другого.

А ты можешь этому всему противопоставить себя в единственном числе!

Ну почему только себя, порядочных людей много.

Сём, ну ты же не выпускник младшей группы детского сада, все-таки «универ» закончил, да ещё и такую сильную школу за границей. Не можешь не понимать, на что идёшь.

Понимаю. Я уже был с утра на заводе МОСКВА у генерального. Ему звонил мой шеф, у меня чрезвычайные полномочия. Я даже дал предложения по перестройке системы охраны. Завтра буду обследовать офис, составлять список мероприятий, которые нужно как можно быстрее выполнить. Короче говоря, он собрал своих ближайших замов и весь свой аппарат, представил меня. Объявил, что я наделяюсь чрезвычайными полномочиями и, что все обязаны мне помогать.

Да уж молодец, Веретенников, засветил тебя со страшной силой. Теперь за твою жизнь и безопасность никто не даст ни гроша, ты это понимаешь?