Перед офисом завода холодильников МОСКВА, ровными рядами стояли, сияя лаковыми боками, сотни легковых автомобилей. Над синим, блестящим зданием горела огромная эмблема завода изображающая веселого снеговика с красным морковным носом. Она медленно поворачивалась вокруг своей оси и отбрасывала «зайчики» на идеально ровный асфальт и свежеподстриженный газон. В светлых цехах завода, рабочие в белых комбинезонах, собирали мечту российских домохозяек, холодильник МОСКВА.

Генеральный директор Василий Веретенников встретил своего старого друга банкира Сашу Рязанского на улице, у входа в офис. Невысокий Рязанский почти исчез в объятиях огромного двухметрового богатыря Веретенникова, телохранители генерального, тоже рослые, в черных костюмах и черных очках иронически посматривали на Грачева и Семена Левина. С их точки зрения, бодигарды Рязанского были просто «мелочь пузатая», ни вида, ни пользы. Помассажировав банкира в своих объятиях, Веретенников положил ему на плечо огромную ладонь и повел в «свою берлогу».

«Берлога» находилась на одиннадцатом этаже офиса, и площадь её была около двухсот квадратных метров: приемная, кабинет, комната отдыха, ванна с «джакузи» и душевой кабинкой. Одна из стен представляла собой сплошное окно, через которое было хорошо видно экспедиционную площадку завода. Кубики морских контейнеров, ровные бурты разноцветной тары, упаковочного материала, и маленьких человечков с униформе на погрузчиках, развозивших изготовленную продукцию на разные погрузочные терминалы.

Банкир и генеральный директор быстро прошли в полированные двери кабинета, Веретенников только успел крикнуть высокой, модельного вида секретарше: «Катя! Все по полной программе!», и дверь за ними захлопнулась. Встрепенувшаяся Катя, тряхнув платиновыми волосами, побежала куда-то в глубину приемной и быстро вернулась оттуда, уже с полным подносом разных закусок. Осторожно открыв стройной ногой дверь, она изобразила на своем кукольном личике широчайшую из улыбок и вошла в разверзшийся проем.

Бодигарды генерального директора привычно развалились на желтом кожаном диване в приемной. Семен, Володя и два других телохранителя Рязанского остались на ногах, причем, переглянувшись молча разделили приемную на несколько секторов контроля и встали так, чтобы каждый сектор четко находился под персональным наблюдением: Семен у двери кабинета, Володя у двери приемной, остальные вполоборота к ним, прикрывая их спину. Эти действия были описаны и рекомендованы Левиным, в одной из служебных записок Торопову. Их отрабатывали несколько недель, а теперь все происходило по накатанному, как бы само собой.

Бодигарды генерального директора завода даже не заметили перемещений коллег, они занялись дармовым апельсиновым соком, стоящим на журнальном столике. Так прошло примерно тридцать минут. Секретарь уже давно сидела на своем рабочем месте и отвечала на многочисленные телефонные звонки, как вдруг в приемную влетел худой высокий мужчина с неожиданно большими черными глазами.

Привет, Катюшка! Генеральный у себя? Кто у него, Санька Рязанский?

У Василия Владимировича господин Рязанский, приказано никого не пускать.

Только не меня! – крикнул черноглазый посетитель, влетая в кабинет

Модельная Катя подняла вверх руки, желая остановить входящего на лету, потом бессильно опустила их на стол. Видно было, что это привычный и желанный гость.

Это Нёма Сосновский, директор фирмы «Логос». Его принимают, в любое время - пояснил напрягшемуся Семену один из бодигардов.

Еще полчаса все было так же тихо и спокойно: секретарь, отставив в сторону мизинец, пила кофе из маленькой прозрачной фарфоровой чашечки, бодигарды рассказывали анекдоты и неприлично ржали. При этом, группа Грачева выполняла свою работу, но и на них действовала общее спокойствие и умиротворенность. Семен несколько раз зевнул, прикрыв рот рукой.

Мысленно он был далеко, рядом с Оксаной, сегодня они должны были встретиться у метро Университет и пойти на день рождения дяди Семена, Алексея Ивановича Окунева. Готовился потрясающий стол, сотрудники дяди Леши, одного из лучших поваров Москвы хотели поздравить его как полагается, и старались изо всех сил.

Мысли были далеко, но чувства находились в рабочем режиме и даже легкая зевота была не от скуки и лени, а от волнения. Все было нормально, ординарно, как всегда, но…… вдруг - это прозвучало как взрыв в абсолютной тишине, как удар хлыста! Из динамика громкой связи на столе секретаря раздался громкий голос Веретенникова:

Всю охрану сюда! Начальника Службы безопасности ко мне! Катя вызови срочно милицию! Нет, не надо, не вызывай пока!

Семен влетел в кабинет первым, за ним запыхавшиеся телохранители генерального директора и остальные бойцы группы Грачева. Они увидели лежащих рядом банкира и Сосновского, а немного поодаль, за письменным столом, растянулся во весь свой огромный рост Василий Веретенников. На стекле огромного окна зияло маленькое ровное отверстие, хорошо видное на фоне ясного голубого неба, с небольшими отходящими от него лучевыми трещинами. Отверстие было круглое, а трещинки делали его похожим на детский рисунок солнышка. Главный бодигард директора бросился к своему шефу и упал на колени возле его распростертого тела. Семен и Грачев кинулись к Рязанскому, и только Сосновский в одиночестве лежал на жестком кавролине, покрывающем пол кабинета.

Василий Владимирович, вы живы!?

Да жив я, жив! Дай команду перекрыть все проходные! Где начальник Службы Безопасности?!

Сейчас приедет, он на переговорах.

Какие, к черту переговоры! Ко мне, и перекрыть все проходные до приезда следственной группы! Стреляли явно с территории завода и этот козел, ещё не ушел! Скорее всего, не ушёл, хотя с вашими темпами, может быть, уже и ушел.

Семен бросился к окну и нажал кнопку закрывания штор, стекло затянулось жалюзями цвета морской волны. Грачев осторожно помогал Рязанскому встать, Наум Сосновский быстро вскочил сам, как только окно закрылось. Веретенников продолжал бушевать.