— Не будем откладывать на завтра то, что можно сделать послезавтра, — одарил я друзей перлом псевдонародной мудрости. — Давайте, сходите на разведку сами. А казакам пока ничего не говорите! Есть небольшая вероятность того, что эта реальность просто очень похожа на вашу. Так что проверьте там все досконально, — продолжил я. — И только когда окончательно удостоверитесь в подлинности реальности, оповещайте казаков!

Мы развернули «окно», и офицеры робко (!!!) ступили на белый пенобетон тротуара.

— Ну, как? — не преминул поинтересоваться Горыныч.

— Очень похоже! — втянув ноздрями воздух, словно проверяя мир на запах, ответил Косарев. — С чего начнем проверку, друзья?

— Пошли в штаб гарнизона! — немедленно отреагировал Крюков.

— Ладно, пошли! — согласился Косарев. — Катюша, ты с нами? — Катя кивнула и присоединилась к офицерам. А Косарев продолжил, обращаясь к нам, оставшимся: — если этот мир не наш, то сразу все и выяснится! Я сворачиваю «окно», до встречи, ребята!

Изображение внутри рамки исчезло и через мгновение появилось вновь. У меня натурально отпала челюсть. Видимо, офицеры провели в своей реальности не один день — все они были в новенькой, с иголочки, парадной форме.

Косарев в ярко-синем, чесучовом кителе, каракулевой кубанке с синим шлыком, синих бриджах с черными лампасами и блестящих хромовых сапогах, а Крюков в белом флотском кителе, с кортиком у бедра. На груди у обоих сверкали впечатляющие иконостасы, белые и красные крестики орденов Святого Георгия и Святого Владимира.

Умом-то я всегда понимал, что они боевые офицеры, а вот подсознательно реагировал на них как на обычных парней, рассказывающих про свой мир занимательные сказки. И вот теперь сказка становится явью!

— Ну, как вы тут? Не успели соскучиться? — Выглядел Косарев донельзя довольным. — Мы наконец-то обрели дом! Это абсолютно точно наш мир! Проходите сюда. Мы долго были вашими гостями, и вот теперь ваша очередь.

Москва, 2004–2010 гг.

Пока Горыныч возился с аппаратурой, я обзвонил всех друзей и кратко рассказав о возможном изменении текущего статус-кво [1] , пригласил на брифинг в свой коттедж. Новость быстро сбила сон и вскоре в холле, перед экраном телевизора собрались Влад, Антон, Андрей и Катя. За пару минут объяснив товарищам суть и метод проведенного эксперимента, включаю запись.

Как только на экране пошли первые кадры с панорамой неизвестного города и бухты, Косарев воскликнул:

— Это же наш Николаев!

Крюков согласно кивнул, впившись глазами в изображение.

— А что это за катамараны? — не преминул поинтересоваться Горыныч.

— Плавучие отели, — ответил Антон, — я сам пару недель провел на «Василии Соловьеве». Отдыхал во время отпуска, пять лет назад.

В кадр вплыла табличка с надписью «Проспект адмирала Шарыгина». Тут уже не удержался я:

— Что-то я такого флотоводца не припомню! Чем он прославился?

— Адмирал Шарыгин командовал авиацией Черноморского флота во время Второго Джихада. Мой бывший начальник, — ответил Крюков, — погиб в бою над Суэцем. Я тогда командовал эскадрильей с авианосца «Суворов». Мы прикрывали высадку десанта на Порт-Саид.

— Точно, — подтвердил Косарев, — как раз я со своими казаками и высаживался. Жаркое было дело. Треть сотни в песках полегла, но город мы взяли.

Досмотрев до конца, Косарев нетерпеливо вскочил.

— Сергей, ты «окно» закрыл или свернул?

— Свернул естественно!

— Антошка! Ты хоть понимаешь, что это значит!? — воскликнул Влад. Я никогда ещё не видел есаула в таком возбуждении.

— Чего непонятного! Мы можем вернуться домой! — ответил Крюков. — Причем в любой момент!