И вот сидит в твоём кабинете напротив тебя этакая благообразная бабулька, и со всхлипываниями рассказывает, какие невиданные притеснения и унижения со стороны супруга она подвергалась в период с мая 1945-го года (когда он вернулся с войны) и до позавчерашнего дня, когда тяжеленный колун со смачным хряканьем отправил героя Великой Отечественной в иные, куда совершенней нашего Миры…

Ну что ты этой старухе скажешь в ответ?.. С одной стороны, сердцем понимаешь, что на её месте., очень может быть, сделал бы тоже самое, а с другой — факт смертоубийства налицо, был лишён жизни человек, и отнюдь — не в состоянии самообороны, а когда он спал, то есть был беззащитным…

Вот и варганишь дело об убийстве. Бабка плачет и бормочет что-то невнятное, и надеется, что когда этот неприятный для неё разговор закончится — её отпустят домой, где уж не дожидается её муж-сатрап… А фигушки!..

То есть муж и верно — не дожидается, но домой она вернётся ещё не скоро… спустя долгие годы…

А скорее всего — и не вернётся вовсе… Так и помрёт там, в узилище!..

3. НЕМНОЖКО О ПЫТКАХ

Подробно о пытках в угрозыске — в другом месте… Здесь же — лишь некоторые из соображений на эту тему…

…Бить на допросах — приходится… Но это не значит, что мы бьём допрашиваемых направо и налево, без всякого смысла и необходимости, «просто так»…

Применение каждого метода и приёма оперативно — розыскной деятельности должно оправдываться сложившейся обстановкой и теми результатами, которые они в данной ситуации способны дать…

Я вот, например, за последние три месяца вообще никого не избивал (те, кто получил от меня профилактических звездюлей на притонах — не в счёт, говорю лишь о допрашиваемых официально, в стенах РОВД)…

И вообще, при первом знакомстве с человеком я стараюсь никого не бить, а — присматриваюсь к нему, стараюсь понять структуру личности, и предугадать его поведение в будущем.

Допустим, он — достаточно разумен, и под влиянием фактов способен признать свою вину как бы добровольно… (Хотя любой, даже самый «мягкий» допрос — это в какой-то степени форма давления и принуждения, пусть и морального, так что ни о какой подлинной добровольности тут говорить не приходится)…Зачем же мне его терзать и уродовать?.. Незачем, нет такой необходимости.

А вот кто запирается и отрицает очевидное, тот пусть готовиться к моим крайним мерам», и кроме себя — ему винить нечего… Он легко мог бы этого избежать, но — не захотел, только и всего…

…Бить, пытать, мучить допрашиваемого целесообразно, когда есть уверенность, что таким образом из него выдавишь что-нибудь ценное. А такие случаи, в общем-то, нечасты… Только неумный опер рассчитывает с помощью зуботычин решить многочисленные проблемы нехватки улик, времени, средств и возможностей следствия, собственного непрофессионализма и недостатка опыта… А умный, грамотно работающий розыскник — умело организует процесс расследования, найдёт такие уязвимые точки именно у данного человека, влияя на которые — можно получить искомый результат.

И ни за что не опущусь я до мысли: «Не расколю бандита — так хоть злость свою на нём вымещу!» Нет у меня никакой особенной злости против него. Поколю — так поколю, а нет — так нет. Не испытываю я желания управиться побыстрее, и пораньше свалить домой, или же — конкретно бухнуть с корешами… Куда спешить собственно?..

Если работать с подозреваемым неспешно, вдумчиво, глубоко и добросовестно, то можно, в случае удачи, поквасить его даже не на одно, а на несколько преступлений, скажем — на 5–6 грабежей… А это — больше, чем весь мой месячный план раскрытий преступлений (пять раскрытий — в месяц). Сутки отстаханил — и месяц по раскрытиям можешь не то чтоб пинать балды (начальство всё равно не даст расслабиться), но во всяком случае — не слишком усердствовать…

Но когда случается необходимость, то и на ночь остаёмся в РОВД, чтобы с бандитом поработать.

В таких случаях обычно действуем парой: пока твой напарник спит где-нибудь в соседней комнате, ты допрашиваешь первую половину ночи, а затем — отправляешься спать, и вторую половину ночи трудится разбуженный тобою коллега…

Понятно, что всю ночь осмысленно общаться с «клиентом» никто не будет. Делается иначе… Обычно ставишь его «в растяжку», лицом к стенке. Отстоит он так пару часов — ноги начинают соскальзывать, выстоять — невозможно, и «клиент» рано или поздно — падает… Тотчас подымаешь его, ставишь вновь…

Ваша с напарником задача — обессилить бандита физически и морально, измотать его за ночь основательно, чтобы он к утру полностью растратил свои силы и желание сопротивляться… Вот он всю ночь напролёт у нас и отстоит!..

(Разрешено ли подобное обращение с гражданами законами и Конституцией?.. Наверно — разрешено, иначе чего б мы с ними так обращались?..)

И пока бандит подпирает стенку, — опер, занимается своими делами, в основном — строчит разные служебные бумаженции: рапорты, отчёты, отказные материалы, справки… Но «клиент» не должен чувствовать себя забытым, это расслабляет…