Повод нашелся быстро – Цицерону якобы совершенно необходим труд из Александрийской библиотеки, чтобы закончить свой собственный. Весь вечер он возбужденно ходил из угла в угол, прикидывая, чем поразить неискушенную (в этом Цицерон ничуть не сомневался) египетскую царицу. Если бы его спросили, почему столь уверен в провинциальности Клеопатры, Марк Туллий не сразу понял бы. А как же иначе?! Вопервых, она чужестранка, вовторых, женщина. Рожденные на Востоке едва ли способны постичь все величие Рима, а женщины?.. Ну что с них возьмешь! Да, приходилось признавать, что и среди женщин встречаются весьма способные, например к поэзии и даже логическим рассуждениям, не говоря уже о хитрости и умении плести интриги. Но вот этим и ограничивается женский разум – плетением интриг и ведением светских бесед. Еще, правда, присмотром за хозяйством и бранью прислуги. С них достаточно. Настоящая мысль – удел мужчин!

Цицерон помнил встречу с отцом Клеопатры Птолемеем по прозвищу Авлет. Если дочь в него, то едва ли способна к серьезным размышлениям, папашу интересовала, помнится, музыка и даже собственная игра на флейте, что совсем не пристало правителю, это удел комедиантов.

А Клеопатра после ухода посланца бывшего консула распорядилась не только об обеде на завтра, это ни к чему, в ее доме принять несведущего в изысканной кухне Востока римлянина не слишком сложно в любой день, а о том, чтобы спешно разыскали все книги Цицерона, какие только возможно, и разузнали о нем подробно.

Приказания царицы выполнялись незамедлительно, потому уже через несколько минут она внимательно слушала рассказ о не слишком удачной карьере завтрашнего гостя, а еще через час Хармиону, читающую трактат Цицерона. Трактат понравился, а вот переводы с греческого совсем нет, Клеопатра поморщилась, пытаясь декламировать строчки Цицерона:

– У Германика куда точнее… Да и Гомера лучше бы не трогал…

– Ты ему об этом не скажи, – посоветовала Хармиона, – старик любит лесть, а не критику. Наживешь врага.

– Постараюсь, – вздохнула царица. – Хармиона, он нашел в Сиракузах надгробие Архимеда!

– За это его стоит похвалить.

– Его много за что стоит похвалить. Если мне не нравится его перевод Гомера, это не значит, что он плох. Возможно, я просто не столь хорошо чувствую латынь. Но тема для разговора уже есть – Архимед! Такие темы вовсе не интересуют Цезаря и остальных, я скучаю.

Марк Туллий отправился на виллу Цезаря в самом радужном расположении духа с предвкушением предстоящего маленького представления. В какойто миг он даже осадил сам себя: стоит ли общение с провинциальной самочкой таких ожиданий? Царица Египта… Ну и что? Негоже выдающемуся римлянину так радоваться ее приглашению к обеду.

И все же сдержаться не мог, но не столько изза самой Клеопатры, сколько понимая, что все будет пересказано Цезарю, а, следовательно, в который уже раз подтвердит диктатору его, Цицерона, уникальность и значимость.

Уже недалеко от Тибра навстречу носилкам Цицерона попался Децим Брут.

– Куда это ты?

Цицерону совсем не хотелось сознаваться, что он направляется к любовнице Цезаря засвидетельствовать почтение. Но тут же мелькнула мысль, что через Клеопатру можно узнавать многое о самом Цезаре. Услышав такое предположение, Децим Брут пожал плечами:

– Возможно. Попробуй.

Верный своей привычке загораться новой мыслью и убеждать других, Цицерон принялся расписывать выгоды такого знакомства, твердя, что они недооценивают влияние любовницы на диктатора. Разошлись с Брутом довольные новой задумкой, Марк Туллий обещал обязательно рассказать о своих впечатлениях и успехах.

– Не мешало бы и Сервилии познакомиться с египетской кошкой.

Тирон был прав, мало того, он не преувеличил, а приуменьшил восторг от нового состояния виллы Цезаря. Цицерон никогда не бывал в ней, но прекрасно понимал, сколь явные изменения внесла гостья. Такого обилия цветов, диковинных растений, золота до ее приезда наверняка не было. Хотелось крутить головой, чтобы не пропустить ничего необычного. Приходилось признавать, что вкус и художественное чутье у Клеопатры налицо. Если, конечно, это и ее распоряжения, а не просто плод работы разумных садовника и архитектора.

Сама царица вышла навстречу гостю, но ровно настолько, чтобы почтить его, одновременно не суетясь. Цицерон увидел перед собой невысокую, прекрасно сложенную молодую женщину. Некрасива, но стоило Клеопатре открыть рот, как Марк Туллий попал под власть этого голоса. Обаяние египетской царицы было обволакивающим, Цицерон забыл все свои намерения с первого слова поразить ее истинно римским умением вести беседу, напротив, сам полностью подчинился хозяйке.

Он и не помнил, как оказался в триклинии, где приготовлены всего два ложа, зато стол ломился от яств, точно за ним должны были возлежать по крайней мере десяток человек.

– Я не слишком сведуща в римских традициях застолий, потому прошу извинить, если чтото не так. Надеюсь, дорогой гость подскажет, если обнаружит недочеты…

Какие недочеты?! Слуги вышколены так, словно всю жизнь только и занимались прислуживанием на пирах у знати, от вида яств на блюдах и немыслимых запахов невольно начинали течь слюнки даже у сытого…

– Смею предложить не только яства, привычные для Рима, но и то, что подают в Александрии.

Цицерон уже не мог съесть ни кусочка, а слуги все несли и несли новые блюда…