И он с огромным удовольствием приступил к исполнению своих обязанностей в свой первый рабочий день в этом баре. Даже странно, что у Тэда так быстро получилось уладить все вопросы с начальством. Хотя сам Тэд говорил, что они уже давно подыскивали парня, вроде Дэрика, и что когда он проработает тут хотя бы пару дней, то сам поймет почему.

Сейчас Дэрик помогал бармену вытирать пивные кружки, время близилось к открытию, и стулья уже стояли возле столиков. В помещении горел свет, а на улице уже начали загораться маленькими точками на необъятном синеющем небе самые яркие звезды.

Дэрик вытирал кружки молча, он не пытался завязывать беседу, и стоявшему рядом бармену это даже нравилось. Видимо, каждодневные разговоры с пьяными клиентами сделали для него тишину – самым лучшим отдыхом.

Взгляд Дэрика упал на часы, висевшие над шкафчиком со спиртными напитками – половина седьмого. До открытия полчаса. Неожиданно, что-то подсказало ему посмотреть на входную дверь, своего рода предчувствие, которое редко обманывало его. И действительно, входные двери с шумом распахнулись и в «Дом-у-Дороги» уверенной походкой вошли двое молодых людей в обтягивающих черных кожаных куртках, крепкого телосложения. Они, цокая сапогами с металлическими цепями, подошли к стойке бара и сели на мягкие сиденья, привинченные к полу.

– Я вас слушаю, господа. – Сказал бармен, продолжая протирать пивную кружку белоснежным полотенцем.

– Два пива. – Сказал один из них хриплым, неприятным голосом.

– Извините, но бар открывается только через полчаса. Подходите позже. – Сказал спокойно бармен.

Байкеры переглянулись и один из них, крепкой, жилистой рукой схватил бармена за ворот жилетки и сказал все тем же грубым голосом:

– Ты что, идиот? Я сказал два пива!

Дэрик отложил на один из столов протертый им стакан и полотенце, которым он этот стакан протирал и, тихо подойдя к стойке, сказал жестко:

– Отпусти его.

Байкер действительно отпустил бармена, но успокаиваться пока явно не собирался. Он повернулся лицом к Дэрику, глаза его горели огнем, от него несло потом, примешивающимся еще и к запаху кожи. Он встал со стула, и бармен предусмотрительно очистил стойку бара от всего, что могло бы быть разбито.

– А ты кто? – Сказал байкер, прожигая Дэрика грозным взглядом.

– Тот, кто повторит: бар открывается через полчаса. Тогда и приходи. – Не смотря на то, что байкер был шире Дэрика в плечах и выше на полголовы, Дэрик даже не вздрогнул, когда тот подошел к нему вплотную.

– А я говорю, что не собираюсь ждать полчаса. Я хочу свое пиво сейчас.

– Придется потерпеть. Это лучшее, что ты можешь сейчас сделать.

Байкер злорадно улыбнулся и полез за чем-то в нагрудный карман, оттуда он извлек металлический кастет и, любовно посмотрев на него, надел кастет на правую руку.

– Ты знаешь, я не буду ждать, я получу свое пиво сейчас, а ты получишь по своей тупой морде! – И байкер, как следует размахнувшись, направил свой кулак прямо в лицо Дэрика, под нос.

Дэрик увернулся от опаснейшего удара и кулак байкера, рассекая воздух, попал в никуда. А вот серия ударов Дэрика по корпусу байкера оказалась куда удачнее: байкер не ожидал сопротивления, поэтому его огромный живот и грудь остались незакрытыми. После двух ударов по почкам и одному очень сильному удару в живот, Дэрик перешел к злобному лицу байкера – крюк слева, снова слева, байкер не успевал прикрываться, крюк справа, опять слева, снова справа. Под глазами байкера очень скоро образовались гематомы. Он уже забыл, что когда-то собирался бить Дэрика, он отчаянно пытался закрыться от молниеносных атак Дэрика, но сделать этого не удавалось.

Наконец Дэрик нанес завершающий удар по лицу байкера, мгновенно положивший того на деревянный пол бара.

Второй байкер ошалело смотрел на товарища, а когда его взгляд оторвался от лежавшего на полу задиры и встретился с взглядом Дэрика, он пролепетал:

– Я, пожалуй, зайду через полчаса, а то ведь, заведение закрыто.

– Да, конечно. – Сказал Дэрик, вытирая с лица пот. – Прихвати на выходе своего товарища. После семи – милости просим.

Дверь палаты, в которой лежала Одри открывалась не так уж часто. Родители навестили ее всего-навсего один раз. Отец был молчалив, а на голове его была намотана белая повязка, про появление которой Бен распространяться не пожелал. Впрочем, подсознательно Одри понимала, что повязка как-то была связана с Донной.

Лежать в больнице – одно из самых нудных в мире занятий. Особенно, если процесс выздоровление затягивается! Именно это и происходило с Одри Хорн. Эта девочка лежала в госпитале не в первый раз и знала, что ничего приятного в этом нет. Чем могла она себя занять, если телевизора в ее палате не было, книги она читала редко, да и вообще, была весьма капризной натурой, для которой лучшее развлечение – это, безусловно, капризы! А так как местная медсестра к этим капризам относилась весьма и весьма недвусмысленно, любое удовольствие от капризов сводилось к абсолютному нулю.