Однако какой он бледный… Еле плетется. Надо было осмотреть его как следует. Вдруг какое-нибудь серьезное повреждение, а она…

Точно. Материнский инстинкт.

Скоро агенты набрели на приличную лесную тропу, идти сразу стало легче - и веселее. Если бы не думать о том, что в лесу скоро стемнеет… В этом медвежьем углу волки еще могут водиться.

Дом в Овраге, как его называл Ник, буквально выпрыгнул из леса, как тот же сказочный волк. Ничего ужасающе мрачного в нем не было - обычный дом, заброшенное лесное владение гангстерского барона тридцатых годов.

Дана остановилась, почувствовав себя неуютно. Заросший двор, темные квадраты окон выглядели уныло и настораживающе.

"На что угодно побьюсь об заклад, что когда-то в этом доме произошло убийство", - мелькнула мысль.

– Что такое, Дана?
– напрягся Дивайс.

– Так, ничего, - сказала она.
– Милый домик.

На входной двери был дверной молоток - массивное бронзовое произведение искусства в форме львиной головы с оскаленными зубами. Скалли очень не хотелось к нему прикасаться.

"Ну что ты, как маленькая!
– тут же разозлилась она на себя.
– Не бойся, не укусит!" И решительно постучала молотком в дверь.

Эхо гулко прокатилось по комнатам. Дана была уверена, что звонки и стук слышны так отчетливо лишь в одном случае: когда дома никого нет. Пожалуй, сейчас агентам предоставлялся хороший повод уйти. Но из упрямства Скалли нажала и на дверную ручку.

В замке что-то щелкнуло, и дверь подалась. Дана с подозрением обшарила глазами переднюю. На оленьих рогах висел плащ, в углу стоял заляпанный грязью детский велосипед и три пары разношенных тапочек. Значит, здесь кто-то жил.

Но тишина внутри стояла мертвая. Не урчало радио, не выплескивал рекламу телевизор, не капала вода из плохо завернутого крана.

И еще… Все дома чем-то пахнут, их запах так же индивидуален, как отпечатки пальцев у человека. Из Дома в Овраге не выходило никаких обычных домашних запахов. Не пахло едой, жильем, не чувствовалось душка перестоявшего помойного ведра. Только воздух. Стерильно чистые азот, кислород и инертные газы.

– Ник!
– позвала было Скалли, но ответа не дождалась. Обернувшись, она обнаружила, что напарника и след простыл.

Дана заглянула за угол дома, с подозрением покосилась на темнеющий лес - Дивайса не было. Пришлось ни с чем вернуться к двери.

"Ну, погоди, Ник Дивайс!
– думала обозленная и встревоженная Скалли.
– Если это твои милые шуточки, то не надейся на спокойную жизнь! Ты у меня будешь отсчитываться за каждый свой шаг!"

Но сколько она не кляла Ника, спокойнее на душе не становилась. Дана оказалась совершенно одна в лесной глуши, на пороге странного дома, где мог скрываться предполагаемый убийца Пек. Грандиозно! Великолепно!

Кстати, о доме. Распахнутая дверь странным образом притягивала Скалли, молчаливо предлагая войти. Наверное, такие же чувства испытывает клептоман в супермаркете. Знаешь, что чужого брать нельзя, но удержаться невозможно.

Минут десять, не меньше, в душе Скалли продолжалась борьба. В конце концов Дана сдалась и, мысленно махнув рукой: "А, ладно!" переступила через порог.

Анфилада комнат казалась бесконечной, как в кошмаре. Все вокруг было голубым и серым. За окнами сгущались сумерки. Поднимаясь по лестнице, Скалли внезапно подумала, что сейчас было бы уместным врубить ноющую музыку из дешевого мистического сериала - ту самую, от которой чешутся зубы и в животе ворочаются ледяные кубики.

Наверху послышались звуки, напоминающие детский плач. Дана замерла. В следующую секунду ее обострившийся слух уловил тихие шаги за спиной, а потом…

– Простите?
– недоуменно произнес высокий человек в очках, разглядывая дуло направленного на него "сиг сойера".

– Кто вы такой?
– Скалли почувствовала стыд и облегчение. Еще до того, как мужчина дал ответ, она поняла, что встретилась с хозяином Дома в Овраге - доктором Лоу.

Когда ситуация была прояснена и стороны принесли взаимные извинения, хозяин любезно пригласил Дану на кухню. Вскоре туда спустилась подруга доктора Лоу, Люси. Под мышкой, как свернутый коврик, она принесла своего трехлетнего сынишку. Ребенок ел пшенную кашу, серьезно поглядывая на взрослых.

Кухня имела внушительные размеры и выходила на застекленную веранду, где стояли пустые цветочные горшки и ящики из-под рассады. Безусловно, эта комната была самой обжитой в доме, но даже здесь пахло не домашней пищей, а больницей и моргом. Сходство с моргом усиливала подвальная дверь, выкрашенная в стыло-голубой цвет.

– Мы здесь недолго живем, не успели как следует устроиться, - словно извиняясь, сказал доктор Лоу.
– Но я планирую все следующее лето провести здесь. Хорошие здесь места, тихие.