Шрифт:
МЕХМЕД
ИЗ ПОЭЗИИ АЛЬХАМЬЯДО
Хорватская песня
Говорю своей невесте: как же мне не быть веселым? Пока дух и тело — вместе, ты дозволь мне быть веселым. Твоего дождусь лишь взгляда — в сердце радость и услада, ты — моя, других не надо, как же мне не быть веселым? Этот мир окутан тьмою, но тебя от тьмы я скрою, стану жить одной тобою,— ты дозволь мне быть веселым. И сама не будь угрюмой, не терзайся грустной думой,— лишь о счастье нашем думай, чтоб не быть мне невеселым. Сон любви — то сон не вечный в нашей жизни быстротечной; не хочу тоски сердечной,— ты дозволь мне быть веселым. Ты улыбкой озарилась, свет ее — как дар, как милость, у Мехмеда песнь сложилась,— как же тут не быть веселым! МУХАММЕД ХЕВАИ УСКЮФИ
ИЗ ПОЭЗИИ АЛЬХАМЬЯДО
* * *
Господи, смиренно просим: смилуйся над нами. Образ твой в себе мы носим, смилуйся над нами. Не даров с корыстью молим,— ласки, как дождя над полем, облегченья нашим болям, смилуйся над нами. Светлым сном умерь в нас муку, возлюби нас, дай нам руку, встречей увенчай разлуку, смилуйся над нами. Сколько нас к тебе стремилось! Сердце в каждом истомилось, веруем в твою к нам милость, смилуйся над нами. Жалок я, твой раб Хеваи. Но, от всех к тебе взывая, к небу возношу слова я: смилуйся над нами! * * *
В путь мой заветный, в эту дорогу как мне решиться ныне пуститься? Этой дороги к господу Богу сердце страшится. Только б решиться… Что мы для Бога? Глина сырая. В жизни ваяет всех нас для рая, нас же за грех наш грозно карая, божья десница… Как мне решиться? Власть надо мною в небе едина, сзади давно уж дней половина, разум и дух мой — все еще глина. Как же решиться к Богу явиться? Бога молил я с жаркою дрожью: дай мне, земному, мысль свою божью, чтоб разграничить истииу с ложью,— есть ведь грапица! Только б решиться… В рай твой, создатель, верю я свято, что же смятеньем сердце объято? Вот — я, Хеваи, ждущий заката: суд да свершится! Только б решиться… ИВАН ГУНДУЛИЧ
ИЗ ПАСТОРАЛИ «ДУБРАВКА»
В деревцах кудрявых ветры зашумели, радостно в дубравах соловьи запели, ручейков напевы ранний луч встречают, и венками девы юношей венчают. Дудочки пастушьи песнь слагают милым, услаждая души ясноликим вилам. Вилы голосисты водят хороводы там, где брег тенистый и прозрачны воды. Но к чему все это? Что мне ясны зори? Не найти привета мне в любимом взоре. Струи зажурчали, ветр вздохнул глубоко — мне в слезах печали слышен рев потока. В каждой песне — стоны, в мыслях — горечь яда, сердце — луг зеленый, где моя отрада. В этом ярком свете тьма слепит мне очи, ничего на свете, кроме вечной ночи. * * *
Цвет багряный на востоке, вся земля в цветном уборе, расцветает луг широкий, расцветают в небе зори, льется дождь цветов веселых, будем рвать их дружно в долах! Все бело, красно и сине, всем цветам вокруг раздолье, пышен цвет на луговине, в темной чаще, в чистом поле. Это время сердцу мило, все цветами расцветило. * * *
Свобода! Что краше тебя и дороже? Ты — помыслы наши, ты — промысел божий, ты мощь умножаешь, даруешь нам славу, собой украшаешь всю нашу Дубраву. Все жизни, все злато, все блага народа — лишь малая плата за луч твой, свобода! ИЗ ПОЭМЫ «ОСМАН»
Песнь первая
О тщета людской гордыни, Чем себя ты утешаешь? Ввысь стремишь полет свой ныне, Завтра долу ниспадаешь. Перед тленом все повинны, Все конец свой обретают. А высоких гор вершины Громы прежде поражают. Если небо безучастно, Все творенья быстротечны: Без него и власть безвластна, Царства сильные не вечны. А фортуна беспрестанно Колесо свое вращает: Свергнет этого нежданно, А другого возвышает. Днесь над саблею корона, Завтра — сабля на короне, Ныне царь лишился трона, Завтра — раб сидит на троне. Сквозь несчастья — счастье блещет; Трон из крови возникает; Тот, пред кем весь люд трепещет, Страх и сам претерпевает. От главы царя отводит Все измены троиа сила, Но нежданно происходит То, что память позабыла… Песнь вторая
Юность! В дерзком устремленье Ты не ведаешь боязни, Даже смерть в лихом боренье Видишь ты без неприязни. И смела ты, и свободна, Мысль тебя не утруждает, Сложность дел тебе угодна, Трудность жизни не пугает. Если очень возгордишься — Море синее утопит, Если к солнцу устремишься — Солнце в крыльях воск растопит. А иной юнец в гордыне Средь воды огнем пылает: Пав с небес, в морской пучине С колесницею сгорает. Александр в лета младые, В полноте великой славы, Ведал, что еще иные Есть и земли и державы. Ныне младостью томится Чадо буйное Османов: Бедствий чадо не страшится, Все в плену самообманов. Ах, Осман! В предел восточный Не спеши! Царю пристало Верных слуг — совет урочный — Всех заслушать для начала. Мудры слуги в их сужденьях О чертах, тебе присущих: Своеволен ты в стремленьях И не знаешь дней грядущих. Где в твоих решеньях сила? Мысль твоя еще незрела, Опыт — жизнь не подарила, Молод ты еще для дела. За своей весной незрелой Осень леди, ее урока, Славы плод, еще неспелый, Не губи ты раньше срока. Победить врага в сраженье, Покорить непокоренных — Благородное стремленье Славой всех мужей вспоенных; Но кто бед не бережется И коварства не страшится, Безрассудным назовется, В мненье общем умалится. Так и лес в горах: для глазу Он зеленый и прекрасный, Но войди, увидишь сразу — В нем и гад, и зверь опасный… Песнь восьмая
Красота — благой природы Дар счастливейший и сила; Почитают все народы В ней все то, что сердцу мпло; Луч, сравнимый с божьим взором, Райский цвет красы прекрасный, Благо, все дары в котором, Образ неба вечно ясный; В ней пред миром рай открыло Бога славное деянье, Где чело — восток; светило — Локон; лик — зари сиянье; Радость в ней, и наслажденье, И сердец согласья мера, Душ сладчайшее томленье, Для очей предмет примера; Сладкий мед, что грустью сладкой, Раз вкушенный, отзывает, Мир желанный жизни краткой Душам всем она вещает. Если мощь красы сумеет С кровью знатной съединиться, Вдвое в силе преуспеет, И пред нею всяк склонится; И тогда в великой славе Та краса распространяет Власть свою в любой державе, Мир, чаруя, облетает…