Менедем почти врезался в крутобокое судно, спеша захватить место в конце пирса. Стоявшие на палубе моряки этого судна, выкрикивая проклятия, приготовились отталкивать «Афродиту» шестами. Гребцы акатоса не остались в долгу, вопя еще громче и забористей. Поскольку команда «Афродиты» была раз в пять или шесть больше, она легко перекричала чужих моряков.

Как и в Книде, по пирсу к «Афродите» поспешил офицер, чтобы спросить, откуда пришла галера, где уже побывала, куда направляется и какой груз у нее на борту.

Терпение Соклея готово было лопнуть.

— Никто не травил нас так, когда мы были здесь год назад, — пожаловался он.

Офицер Птолемея пожал плечами.

— Тогда война еще не пришла в эти края.

Что было отчасти правдой, но лишь отчасти.

Соклей ответил ему так, как отвечал и в Книде:

— Эта война нас не касается. Мы, родосцы, свободны, независимы и нейтральны.

— Кос тоже свободен и независим, — ответил офицер.

Соклей едва не рассмеялся ему в лицо.

«У Коса есть свобода слушаться Птолемея, — подумал он. — Он может быть независимым до тех пор, пока Птолемей того желает».

К тому же офицер ничего не сказал о нейтральности Коса.

Менедем, некоторое время нетерпеливо барабанивший пальцами по рукоятям рулевых весел, которые теперь отличались друг от друга, осведомился:

— Так мы можем быть свободны?

— Полагаю, можете, — нехотя сказал офицер Птолемея. И задал тот же вопрос, что и человек на борту военной галеры: — У вас и вправду есть тигровая шкура?

— Клянусь египетской собакой — да, — ответил Менедем. — Ты не мог бы показать ее, Соклей?

— Почему бы и нет? — отозвался Соклей.

А он-то думал, что ему больше не придется трудиться, разворачивая шкуру и снова запихивая ее обратно в мешок. Как и в прошлый раз, когда он демонстрировал ее тому морскому офицеру, Соклей кликнул на помощь пару моряков, и вскоре они развернули шкуру тигра.

Не только офицер, но и его спутники, а также обычная толпа портовых зевак сгрудились на краю пирса, чтобы хорошенько ее рассмотреть.

«Мы должны брать халк или два за просмотр, как брали в прошлом году за просмотр павлинов», — подумал Соклей.

Офицер все смотрел и смотрел.

— Это… очень большой зверь, не правда ли? — наконец сказал он.

Судя по расстеленной шкуре, зверь казался даже больше, чем был на самом деле, но Соклей с серьезным видом кивнул и ответил:

— Он больше и свирепей льва.

Вообще-то он понятия не имел, и вправду ли тигр свирепей льва. Он только знал, что его шкура больше, чем любая из львиных шкур, хранящихся на борту «Афродиты». Когда Соклей начал запихивать шкуру обратно в мешок, офицер вздохнул, будто сожалея, что приходится возвращаться в обыденный мир.

— Хорошо, родосцы, — сказал он. — Удачной торговли на Косе.

Он повернулся и пошел обратно по пирсу, а его спутники последовали за ним. Некоторые из зевак тоже побрели прочь. Другие остались, надеясь увидеть еще что-нибудь, о чем интересно будет посплетничать. Их постигло разочарование. Благовония, бальзам, папирус и краска оказались куда менее интересны, чем тигровые шкуры.

И снова ни слова не было сказано об изумрудах — Соклей надеялся, что это и не выплывет наружу, пока они здесь, — и о плотно завернутом черепе грифона. Здесь не стоило его доставать.

— По крайней мере, нам пока еще не запрещают здесь торговать, — сказал Соклей.

— После уговоров позволить нам торговать — да, не запрещают, — ответил Менедем. — Но хотел бы я знать, как долго еще это продлится. Не знаю, что хуже: пираты, рыскающие повсюду, или война между генералами.

Соклей посмотрел на двоюродного брата с легким удивлением. Обычно Менедем не задумывался о таких вещах.

— Все взаимосвязано, — проговорил Соклей. — Если бы генералы не воевали, кто-нибудь из них мог бы расправиться с пиратами. Однако пока что генералы пользуются услугами пиратов, поэтому те совсем обнаглели.

— Ты, наверное, прав. — Менедем махнул в сторону переполненной гавани. — Птолемей смог бы с ними расправиться, если бы захотел. У него здесь флот. И Антигон тоже смог бы, хотя его суда и рассыпаны повсюду. Но кто охотится за пиратами в этих краях? Только наш маленький Родос, и всё.

— Если один из генералов победит, то, возможно, он станет больше заботиться о надлежащем управлении своими владениями, — вздохнул Соклей. — Однако они дерутся друг с другом с тех пор, как умер Александр, и даже их перемирие закончилось так быстро, что никто не успел и глазом моргнуть.