У строителей лежневки много чисто производственных проблем. Намечавшая когда-то трассу ленинградская экспедиция обозначила местонахождение карьеров. Работа была выполнена некачественно. В указанных карьерах зачастую мало песка или вместо него обнаруживают глину. В таких случаях попусту пропадает время, потраченное на разработку. Кроме того, необходимо отвлекать силы на нахождение новых запасов песка. Или взять такой вопрос. Объемы работ нормативный и фактический резко расходятся. Например, песку приходится расходовать в действительности в два раза больше, чем было предусмотрено.Чтобы подтвердить это, необходимо вызывать специалистов.

Случаются и такие неувязки. Участку дано задание на следуюий месяц расчищать трассу третьей очереди газопровода от леса, а лесобилет не выдан. Приступить к работам нельзя, так как государственный лес без разрешения рубить никто не имеет права. К этому следует добавить трудности с обеспечением участка горюче-смазочными материалами, запчастями, ремонтом техники и т. д.

Но люди преодолевают все, они работают прекрасно. Ежедневно рано утром вездеход развозит их по рабочим местам и поздно вечером привозит на базу участка.

БЕЗЗАБОТНАЯ САННА СУХИЕВНА

Санна Сухиевна, исполняющая обязанности начальника орса газовиков, ожидала вертолет вместе с Котовым и Голубцовым. Валентин Трофимович спросил у нее:

– Есть ли на трассе необходимые продукты, не следует ли чего-нибудь отослать с нашим вертолетом?

На это она ответила, что утром ушел вертолет с начальником участка Федотовым и увез все, что требовалось.

МИ-4 вылетел полупустым: на борту всего семь пассажиров и никакого груза. До восемьдесят шестого он совершил три посадки. При каждой, не глуша двигателя, высаживали по одному пассажиру. Санна Сухиевна осталась на сто десятом. Вертолет должен был на обратном пути взять ее снова на борт.

Первый вопрос, который задали встретившие его люди, был следующий:

– Соль привезли?

– ??

– При разговоре с начальником участка Валентином Сергеевичем Федотовым выяснилось, что на МИ-1, на котором он летел, из-за малой вместимости и небольшой грузоподъемности невозможно было увезти все, что требуется на трассу и имеется на базе. Валентин Сергеевич часть груза привез: колбасу, лук, промышленные товары. Но на трассе нет соли, чая, картофеля, растительного масла, сливок, молока, яиц, хотя заявка на все это в орсе имеется.

Подзаголовки этой главы стали названиями писем Павла Котова с газотрассы, которые он публиковал с пятнадцатого по двадцать седьмое июня тысяча девятьсот семьдесят второго года. Развивая орсовскую тему, собкорр “Ленинской правды” на многих других примерах показал, что снабжение рабочих трассы находится “на крайне низком уровне”. Он не только побеседовал со сторителями, но связался с конторой орса в Комсомольском, ибо с поселком существует телефонная и радиорелейная связь. И, окончательно убедившись в том, что орсовцы не думают о рабочих трассы, невольно заключил: “Беззаботный вы все же человек, Санна Сухиевна!”

МОРЖ ПОНЕВОЛЕ

Последнее письмо из “неведомой тайги” Павел Афанасьевич открывал фактами личной биографии, - что ему приходилось бывать у строителей газотрассы Ухта-Торжок, видеть обустройство газоконденсатных месторождений, основание Надыма – столицы Тюменского газа, довелось посетить другие стройки Мингазпрома. В душе сложился свой образ газовика – человека активного, непоседливого, большого любителя природы, рыбака и охотника, интересного рассказчика.

Журналист находил, что этими же чертами наделены и люди первого участка Строительно-монтажного управления, базирующегося в Комсомольском.

Ему на восемьдесят шестом довелось услышать много интересных рассказов о талантливых вертолетчиках, начальниках, специалистах, о встречающихся иногда проходимцах, чудаках и т. п. Много необычного, заявлял Котов, каждый из газовиков может рассказать о себе. И предлагал послушать тракториста Василия:

– Это зимой случилось со мною. Переезжали с одного места на другое. Мороз под сорок. Ветер – носа из кабины не высунешь. Три трактора сцеплены тросами. Едем на расстоянии метров тридцать друг от друга. Движемся по болотам, одну дверцу кабины из предосторожности держали приоткрытой.

Все произошло мгновенно. Я и сейчас не могу представить деталей. Помню, что исчез свет, и в кабину хлынула вода. “Провалился под лед!” – мелькнуло в сознании. Как открывал дверцу, выбирался из кабины, выныривал – не могу передать. Эти действия проделал бессознательно.

Тракторист, что был впереди, сначала тоже ничего не мог понять. Увидел, что нет среднего трактора. Сообразив, что произошло, бросился на помощь.

Спасло меня и то, что в километре находилась избушка обходчика. У него случайно оказалась бутылка водки, было хорошо натоплено. Когда мне налили в кружку водку, то я, двумя руками взяв кружку, не мог ее поднести ко рту: так всего трясло.