С другой стороны, в Высочайше одобренной телеграмме военного министра на имя командующего армией, в которой также ссылались на волю Государя, указывалось, «что необходимо приступить к энергичным мерам, чтобы оказать японцам надлежащее сопротивление, действуя с целью выручки Порт-Артура». Это последнее, однако, в телеграмме военного министра указывалось не как безотлагательная необходимость, как этого требовал наместник в своей телеграмме; это видно из следующего окончания телеграммы ген. Сахарова на имя Куропаткина: «Что касается выбора того или иного направления операции, а также вопроса о времени и распределении войск, то всё это, конечно, надлежит решить на месте».

Таким образом, вопрос о выручке Порт-Артура ещё в конце мая не двинулся ни на шаг навстречу своему решению. Между тем, в это время как раз было получено через Пекин первое известие о поражении 4-й Восточносибирской дивизии у Кинчжоу. Генералы Стессель и Фок доказали свою полнейшую неспособность в военном отношении и совершенное отсутствие понятия о командовании войсками в бою.

После того, как они оставались бездеятельными зрителями высадки японцев в бухте Янтува, ген. Фок был атакован 26-го мая на своей сильно укреплённой позиции у Кинчжоу 32 батальонами при 198 орудиях 2-й японской армии под начальством ген. Оку; в то же время 4 батальона 2-й японской армии, совместно с только что высадившимися 5 батальонами 5-й пехотной дивизии, под начальством ген. Уеда, прикрывали эту атаку с севера со стороны линии Порт-Адамс-устье Ташахэ.

В каком отчаянном положении оказались бы японцы, если бы даже и теперь они были атакованы с севера 4-5 русскими дивизиями, а в то же время ген. Фок оказал бы японцам упорное сопротивление на своей позиции, или, ещё лучше, если бы, подкреплённый войсками из Порт-Артура, он сам перешёл в наступление! Но, как известно, наместник и командующий армией были заняты в это время бесконечными спорами о целесообразности наступления и, сидя в кабинете, были поглощены составлением операционных планов и памятных записок.

Для обороны своей позиции у Кинчжоу ген. Фок из 15 батальонов своей дивизии располагал всего только 3 1/2 , которые совместно с крепостной артиллерией должны были выдержать штурм в несколько раз превосходившего численностью противника. Все же остальные части его дивизии оставались бездеятельными в резерве или блуждали во время боя, точно так же, как и сам ген. Фок, который бесцельно оставался за позицией.

Ген. Стессель, оставаясь всё это время в Порт-Артуре, подкрепил ген. Фока, но не для того, чтобы усилить упорство его обороны, а, оказав ему поддержку в его нерешительности, он по телеграфу согласился с донесением ген. Фока о необходимости очищения позиции у Кинчжоу раньше, чем был введён в бой хоть один батальон из резерва.

Между тем положение японцев к вечеру 26-го мая, по свидетельству ген. Оку, было весьма критическим; но так как слабый русский гарнизон, оборонявший позицию у Кинчжоу, ниоткуда не получал подкреплений, то он после мужественной обороны вынужден был, в конце концов, очистить позицию, на которой было оставлено 77 крепостных орудий и 48 пулемётов. Японцы свою блестящую победу купили ценою 4000 человек, а дивизия Фока из 5 полков потеряла всего только 1300 человек, из которых свыше 1000 человек приходится на долю одного только 5-го Восточносибирского стрелкового полка.

Русские отступили на линию Чинлуншекоу-Хияуцинтау. Со стороны японцев у Кинчжоу оставлена была только 1-я дивизия, которая совместно с высадившейся в начале июня 11-й дивизией должна была образовать 3-ю армию ген. Ноги, предназначенную для заслона против 3-го Сибирского корпуса на Квантунском полуострове. 06е эти дивизии, которые ещё далёко не были укомплектованы, в течение целой недели занимали длинную позицию в 20 километров, через весь Квантунский полуостров от одного берега к другому. Тем не менее ген. Стессель не тронулся с места, чтобы воспользоваться приятной для него обстановкой в начале июня и энергичным наступлением вперёд прервать слабую линию японцев. Напротив, Стессель всё время был сильно озабочен опасением, что японцы переходят в наступление.

Участвовавшие в атаке Кинчжоу 3-я и 4-я японские дивизии и 1-я артиллерийская бригада после боя немедленно двинулись на север под начальством ген. Оку к Порт-Адамсу, где совместно с 5-й дивизией образовали 2-ю армию, имевшую задачей служить заслоном с этой стороны против Манчжурской армии.

Таким образом, хотя в это время Порт-Артуру не угрожала никакая опасность — напротив, положение японцев могло бы стать затруднительным при сколько-нибудь энергичной деятельности ген. Стесселя — этот последний, тем не менее, совершенно стал терять спокойствие и здравый смысл. В крайне тревожных и неосновательных телеграммах, посланных им наместнику 26-го и 28-го мая, т. е. вслед за боем у Кинчжоу, полученных в Ляояне через Чифу 31-го мая, ген. Стессель ещё более укрепил наместника в его решении о необходимости оказать немедленную выручку Порт-Артуру.

Ген. Стессель сообщал, что артиллерийские запасы в Порт-Артуре чрезвычайно ограничены, мяса имеется всего только на 2-3 недели, и затем прибавляет: «Необходима быстрая и сильная помощь, не менее З-х дивизий пехоты и 1-й дивизии кавалерии. Если промедлить, будет поздно. Здесь всё кончается… Требуется быстрая и сильная помощь. Доношу об этом для спасения общего дела. Я убеждён, что войска Квантунские покажут себя героями… Но всё имеет свои границы. Все силы японцев направлены против Порт-Артура… Взятие этой крепости решит участь всей войны».