Таким образом, в распоряжении ген. Гласко оставался только 1 батальон 34-го стрелкового полка. Рассылка приказаний заняла много времени, войска находились уже на высотах к северу от Цуитзятуня, когда они получили распоряжения о возвращении назад. Спуск по горам, в особенности батарей, крайне замедлился ввиду весьма узких и крутых дорог; в некоторых местах зарядные ящики опрокидывались. В результате всего этого войска могли вступить в бой только между 12 и 1 ч. дня.

«Так, — по замечанию истории русского генерального штаба — главные силы отряда ген. Гласко потеряли время от 8 ч. утра до 12 ч. дня в бесцельных передвижениях туда и назад».

Авангард полковника Петрова до прибытия подкреплений из резерва оставался совершенно бездеятельным к югу от Яндзягоу, хотя всё время находился лицом к лицу с правым флангом японцев. Находившаяся при авангарде полубатарея 4-й батареи была возвращена даже назад в Фудзынзын, откуда только около полудня она была вызвана обратно на старую позицию. Только к этому времени отряд полк. Петрова начал подавать признаки жизни; прибывшие подкрепления, 2 1/2 батальона и 20 орудий, а также и резерв были придвинуты поближе; батареи выехали на позицию у Яндзягоу и открыли огонь. Около 2-х ч. дня передовые роты заняли гребень высот на расстоянии всего только ста шагов от Вафанвепона. Около 5-ти ч. утра эта атака была бы гибельна для японцев и даже в это время — если бы эта атака была поведена энергично и решительно — могла бы произвести переворот в положении сторон на месте боя. Но опять наступило крайнее замедление в подходе резерва и, таким образом, для развязки было уже опять поздно.

Ген. Гернгросс с восхода солнца напрасно всё ожидал прибытия отряда ген. Гласко, а в 1 ч. 30 м. он заметил отступление правого фланга корпуса, а также 4-го стрелкового полка, поэтому он решил начать отступление, чтобы не поставить свои войска в критическое положение. В 2 ч. дня ген. Гласко получил через начальника штаба 1-й стрелковой дивизии приказание начать отступление, прикрывая своим отрядом отступление частей 1-й стрелковой дивизии.

Так это наступление закончилось полной неудачей, единственно и исключительно вследствие недостатка инициативы у начальников всех ступеней. Колонна полковника Петрова имела против себя на правом фланге японцев всего только один батальон. Следовало ожидать здесь решительного успеха, если бы только бригада ген. Гласко рано утром, совместно с 1-й Сибирской стрелковой дивизией, двинулась в атаку со всеми силами. Не было никаких особых препятствий для этой атаки, не было превосходства сил противника, а были только недостаток сильной воли и неумение начальников, только это одно и было причиной неудачи.

Такое же отсутствие планомерности в действиях мы видим и на правом фланге позиции корпуса, на его «неподвижном» участке. Бой распался здесь на отдельные тактические эпизоды, безо всякой связи между собой. Никакого общего руководства боем и взаимодействия между собой отдельных частей войск мы не находим здесь и следов.

Как известно, правому флангу позиции был придан также 4-й Восточносибирский стрелковый полк, который вместе с 3-й и 4-й батареями 1-й стрелковой артиллерийской бригады оставался на своей позиции к востоку от железной дороги, южнее Лушагоу. Непосредственно к западу от железной дороги, в долине реки, несколько позади 4-го полка, были расположены на позиции 2 батареи 9-й стрелковой артиллерийской бригады с 3 ротами 33-го стрелкового полка, служившими прикрытием для этих батарей. Далее, западнее Фучухе, и также несколько эшелонированными назад, фронтом на юго-запад, были расположены остальные части 33-го и 36-го полков с одной батареей 9-й бригады под начальством генерал-майора Краузе. В резерве у ген. Штакельберга, южнее станции Вафангоу, находились 2 батальона 34-го и весь 35-й стрелковый полк с одной батареей 35-й артиллерийской бригады, к которым должны были присоединиться ещё находившиеся на расстоянии одного перехода к северу от Вафангоу Забайкальская казачья батарея и 2 конно-охотничьи команды; кроме того, до полудня 15-го июня должен был прибыть по железной дороге 9-й Сибирский стрелковый полк. Кавалерийская дивизия ген. Самсонова бивакировала в котловине севернее Лункоу.

Против этих войск утром 15-го июня повела свою атаку 5-я японская дивизия с двумя полками отдельной артиллерийской бригады, 4-я же японская дивизия, по приказанию ген. Оку, направилась утром того же числа (19 бригада) с тремя батареями на Тангъятатунь и далее на Вангъядзян; в то же время 7-я бригада этой дивизии двинулась из Тангъятатуня далее в северном направлении. 5-я дивизия получила приказание с рассветом 15-го атаковать противника у Тафаншина, после чего для дальнейшего наступления вверх по долине Фучухе дивизия должна была выждать особенных приказаний.

Таким образом, выполнение задуманной атаки должно было быть произведено в связи с действиями 19-й бригады, которая по расчёту времени могла прибыть на поле сражения не ранее, чем между 10 ч. и 11 ч. утра.

Тем не менее, как только утром командир 5-й дивизии генерал-лейтенант Уеда получил уведомление, что 3-я дивизия находится в серьёзном положении, он решил немедленно произвести энергичную атаку…

Какая разница встречается здесь между решительными действиями и личным почином со стороны японских начальников по сравнению с робкими и нерешительными действиями русских начальников: японский начальник на собственный риск и страх принимает решение и атакует противника, как только он узнал об опасном положении своего соседа, а русские начальники уже начатую атаку бросают не доведённой до конца, как только узнают, что им где-нибудь угрожает воображаемая опасность.

Для своей атаки 5-я японская дивизия в 7 ч. утра вместе со своей горной батареей развернулась между массивом к северу от Падшангундза и Чиндофаном, перейдя через речку Фучухе, левый фланг свой дивизия двинула в северо-восточном направлении на Лункоу, имея целью охватить правый фланг русской позиции. Превосходная числом артиллерия этой дивизии — по русским сведениям действовали 108 японских орудий против 40 русских — обстреливала, главным образом, долину Фучухе и батареи, находившиеся на позиции 4-го Восточносибирского стрелкового полка.

Необходимо заметить, что даже после вступления в дело 19-й бригады 4-й японской дивизии, — что произошло только после 11 ч. 30 м. дня, — превосходство японских сил против атакованного правого фланга русской позиции не было особенно значительно, не считая артиллерии, так что, если бы на стороне русских имелся вполне решительный и энергичный начальник с ясно поставленной целью, то была и здесь полная возможность отразить атаку японцев, даже и после того, как не удалась атака левым флангом русского отряда.