Этим к 15-му утром ограничились переговоры между ген. Гернгроссом и ген. Гласко. Ген. Штакельберг, со своей стороны, не заботился о дальнейших распоряжениях об атаке даже и тогда, когда он 14-го вечером получил от ген. Гернгросса следующее донесение: «Трудно сговориться с ген. Гласко относительно совместной ночной атаки. Я ему указал выдвинуться на одну линию со мной. Если утром пожелаете предпринять атаку, то она может быть выполнена одновременно». Из этого донесения для ген. Штакельберга было ясно, что в предстоящей атаке никоим образом нельзя было быть уверенным в согласованных действиях обоих отрядов.

Несмотря на это, ген. Штакельберг на этом успокоился и не считал нужным дальнейшее выяснение этого вопроса, потому что в течение ночи ген. Гласко, набравшись смелости, два раза посылал ординарцев в штаб корпуса для получения необходимых разъяснений, но всё же не получил никакого ответа.

Разве, действительно, было так трудно дать ясное приказание, исключающее всякое сомнение? Может быть, те самые распоряжения, которые ген. Штакельберг дал Гернгроссу и Гласко — раз хотели уже ограничиться одиночными приказаниями вместо общей диспозиции — могли бы быть выражены следующим образом:

«1-я Восточносибирская дивизия и отряд ген. Гласко в составе 2-й бригады 35-й дивизии, 1-го батальона 34-го Восточносибирского стрелкового полка и 2-го отделения 35-й артиллерийской бригады, под общим начальством ген. Гернгросса, завтра с рассветом атакуют неприятеля к востоку от железной дороги охватом его правого фланга. Отряд ген. Гласко сегодня же вечером, по ближайшему указанию ген. Гернгросса, выдвигается на одну высоту с 1-й дивизией. Разведка по направлению Шабаотзы-Тадондиатон».

«9-я Восточносибирская стрелковая дивизия, без 35-го полка, остаётся завтра на своей позиции к западу от железной дороги, приковывая к себе находящегося впереди противника. Кавалерия ген. Самсонова направляется против левого фланга и в тыл неприятеля. Мой резерв в составе 35-го Восточносибирского полка с одной батареей 35-й бригады, а также прибывающий завтра 9-й пехотный Сибирский полк располагается у вокзала Вафангоу, куда мне присылать донесения»[ 4 7].

Действительные распоряжения ген. Штакельберга, по которым для атаки противника из 1-й дивизии приняли участие только три полка и две батареи, а четвёртый полк с двумя батареями был оставлен на правом фланге для образования «неподвижной части» позиции, были мало целесообразны и, казалось, имели больше в виду мысль об отступлении, чем энергичную атаку, потому что войска, предназначенные для атаки, были только ослаблены выделением частей для неподвижной части позиции, тактическая организация порывалась, руководство боем затруднялось — и всё это вместе дало себя чувствовать впоследствии при исходе боя.

Таким образом, ген. Гернгросс располагал, кроме батареи пограничной стражи, двумя полевыми батареями, которые были необходимы для подготовки атаки его пехоты. Далее мы видим нечто невероятное: «так как невозможно было» — по словам истории русского генерального штаба — «выставить на позицию все батареи 1-й Восточносибирской стрелковой дивизии, то ген. Гернгросс приказал 1-ю батарею из резерва и 2-ю батарею, стоявшую на позиции, придать колонне ген. Гласко; обе батареи прибыли к двум часам ночи на станцию Вафангоу под прикрытием 5-й и 12-й рот 2-го стрелкового полка».

Трудно согласиться, что невозможно было найти позицию для этих двух батарей и тем дать им возможность участвовать в бою. Конечно, протащить их в горы требовало заботы и труда, а этого-то боялись начальники и артиллерийские командиры в такой же мере, как и опасности потерять орудия в случае отступления. В результате и получается совершенно несообразное явление, что непосредственно перед решительной атакой, где, казалось, не только артиллерию, но и каждого солдата надо притянуть для участия в бою — в данном случае две батареи и две роты были совершенно потеряны, оставшись без применения для дела.

Начальство над неподвижным участком позиции, т. е. над всеми войсками правого фланга, включая и 4-й Восточносибирский полк, до прибытия начальника 9-й стрелковой дивизии ген. Кондратовича, было временно вверено ген. Мрозовскому, командиру стрелковой артиллерийской бригады.

По получении донесения от ген. Штакельберга о его намерении атаковать японцев командующий армией дал приказание для «обеспечения успеха» двинуть сейчас же по железной дороге 8-й пехотный сибирский Тобольский полк из Ташичао в Вафангоу, куда он должен был прибыть до полудня 15-го июня. Мы видим, таким образом, что Куропаткин сам, взвешивая силы отряда ген. Штакельберга, признал необходимым и возможным усилить его, хотя делает он это немножко поздно. Но в то же время командующий армией опасается, как бы ген. Штакельберг, чего доброго, не решился на что-нибудь смелое, получив подкрепление, или же не воспользовался бы полком для преследования разбитого неприятеля, поэтому приказывает, чтобы Тобольский полк «не позже 16-го июня был возвращён в Ташичао»…