Стойте! Он же так и не сказал мне, что любит. Впрочем, я ему тоже не говорила. Тогда какого черта мы целовались? Или слова — это только слова? И не стоит придавать им большого значения?

Но мне всегда казалось, что люди, между которыми возникают определенные отношения, заключают договор. То есть обмениваются соответствующими словами. Эти слова важнее любых документов и штампов. Как только они прозвучали, ты уже не одинок и не отвечаешь лишь за себя.

Нет слов — нет отношений. Есть случайная встреча, которую можно безболезненно забыть, как только поднимется в воздух самолет… От этой мысли стало холодно и горько. Я осторожно выбралась из-под Ючиной руки.

Неподалеку оказалось еще одно дерево. Я уселась под ним, поёрзала, чтобы иголки не впивались в задницу, и приготовилась бессонно куковать до рассвета. И тут же провалилась в глубокий сон.

— Да вот она!

Звонкий голос Арины и лай Кучука вырвал меня из забытья. Я обалдело оглянулась. Вокруг вовсю сияло солнце, перекликались незнакомые птицы, а мое дерево оказалось с видом на море.

— Ты что, лунатик? Во сне бродишь? — набросилась на меня Арина. — Я чуть с ума не сошла! Просыпаюсь, а тебя нет.

Юче, бледный и заспанный, стоял поодаль. Когда Арина наконец оставила меня в покое, он подошел и озабоченно спросил:

— Что с тобой? Почему ты ушла?

Я посмотрела на него страдальчески. Ну что, в лоб сказать: "Потому что ты так и не признался мне в любви"? А если он не собирался? Наверняка не собирался. О, тогда я провалюсь на месте от стыда. И я пучила глаза, тщетно пытаясь взглядом передать свои запутанные переживания. Юче пожал плечами и отошел. Солнце померкло. От вчерашнего счастья не осталось и следа.

Площадка с дольменом осталась позади. Закусив губу, чтобы не заплакать, я плелась за оживленной Ариной. Подавая мне руку, Юче несколько раз награждал меня вопросительным взглядом. Но он молчал — и я молчала. Игра в молчанку — отличный тренинг разведчика!

Джип терпеливо ждал нас в условленном месте. Повозившись немного, Юче завел его и выгнал на дорогу. Я угрюмо полезла назад. Арина, которая до сих пор ничего не замечала, остолбенела.

— Та-ак… — она уперла руки в боки. — Какая муха вас укусила? Вы чё, поругались? А когда успели? Что ты ей сказал? — накинулась она на Юче.

"В том-то и дело, что ничего", — мысленно простонала я. Юче ответил раздраженно:

— Я не знаю! Спроси у нее. А лучше не лезь не в свое дело.

Я шмыгнула носом, Арина оскорбленно дернула своим — в результате мы обе сели назад. Под переднее сидение забился взволнованный Кучук. Юче резко рванул с места, и я набила себе на коленке очередной синяк.

— Так что случилось? — прошептала мне в ухо Арина. Я бы ей рассказала. Пусть вытаращит глаза, назовет меня дурой, объяснит, что я неправа. Но как я могла объясняться у Юче за спиной?

— Не сейчас, — отмахнулась я.

— То есть вы оба меня послали, — холодно сказала она. — Отлично. Хоть в этом вы сошлись.

Ссора, возникшая из пустяка, росла как снежный ком.

Казалось, Юче специально гнал машину по ямам, чтоб нам там, сзади, жизнь медом не показалась. Мы летели с горы, чудом вписываясь в петли поворотов. Сейчас разобьемся к чертовой матери, думала я. Вот и прекрасно. Все лучше, чем этот ком в горле…

По шоссе Юче мчался, безбожно нарушая скоростной режим. Я боялась, что старая колымага развалится на запчасти прямо на ходу. Скоро мы миновали первый указатель на Анамур — 30 километров. Такими темпами минут через пятнадцать-двадцать будем на месте…

— Ты бы потише, — буркнула Арина. — Вдруг посты? Не надо привлекать внимание. Интересно, нас ищет только турецкая полиция или Интерпол тоже?

Юче ничего не ответил. Но, видимо, внял трезвой мысли и сбросил скорость. Даже как-то слишком… Потом я заметила, что на газ-то он давит изо всех сил, а скорость падает…

— У нас что-то случилось? — от ужаса я нарушила обет молчания.

— Бензин кончился, — сквозь зубы ответил Юче. Он успел еще свернуть к обочине, прежде чем… последний раз дернулся, чихнул и замертво встал.

— Приехали, — констатировал Юче. И ударил кулаком по рулю.

Арина сорвалась с места, как с цепи.

— Ёпэрэсэтэ! — разразилась она руганью. — О чем ты думал своей дубовой башкой, супермен хренов?

— Не ори на меня! — огрызнулся Юче. Соскочив на землю, он злобно пнул ногой по колесу. Кучук, забившись поглубже, испуганно заскулил.

Я тоже вылезла, тревожно оглядываясь. В нашем положении хуже не придумаешь, чем торчать здесь, посреди дороги… И неважно кто первым до нас доберется — полиция или кёштебеки, все равно конец один… К счастью, шоссе было пустым. Все-таки еще очень рано. Только на другой стороне дороги пасся облезлый ослик. Жуя какую-то солому, он косил карим глазом на наш скандал.